Плененная Вселенная

Буря утихла, даже туман поднялся кверху. Если бы не мрачные воспоминания о прошедших событиях, можно было подумать, что идет самый обычный день. Но, конечно, день, в который идет дождь — земля под его ногами все еще была мокрой, вода в реке вышла из берегов. Солнце сияло, и с земли поднимались струйки пара. Атототл подошел к краю болота и присел на корточки, чтобы немного отдохнуть. Стало ли болото больше с тех пор, как он видел его в последний раз? Кажется так, но оно и должно увеличиться после дождя. Но скоро, как это бывало и раньше, оно снова уменьшится. Незначительное изменение, но он все равно должен запомнить его и рассказать о нем священникам.

Каким пугающим местом стал этот мир. Он бы даже предпочел покинуть его и отправиться в подземное царство смерти. Вначале — смерть первого священника и ночь вместо дня. Потом Чимал исчез, уведенный, как сказали священники, Коатлики, и это, конечно, было правильно. Он сам вернулся с Коатлики, сидя на ее спине — кроваво-красный и жуткий, но по-прежнему с лицом Чимала. Что это могло значить? А потом — буря… Все это было выше его понимания. У его ног зеленела молодая трава. Он вырвал из земли пучок и пожевал. Скоро он должен будет вернуться к священникам и рассказать им о том, что видел. Болото стало больше, он не должен об этом забывать, и никаких следов Чимала он не видел.

Он выпрямился и растер ноющий мускул на ноге. В это мгновение он услышал отдаленное ворчание. Что еще могло случиться? В ужасе он охватил себя руками, не способный бежать, и лишь смотрел на волны, дрожащие на поверхности воды. Потом ворчание послышалось вновь, на этот раз более громкое, и он ощутил, как мир колышется у него под ногами.

А потом, с треском и ревом, весь каменный барьер, перегородивший устье долины, начал скользить и оседать. Один за другим приходили в движение огромные валуны. Они двигались все быстрее и быстрее, пока не исчезли внизу. И тогда, когда долина открылась, вода начала отступать и разбиваться на тысячи ручейков, спешащих туда, куда столько времени не пускала их дамба. Они бежали и бежали, пока не осталось лишь пространство, заполненное тиной, в котором билось несколько серебряных рыбок и кое-где сверкали маленькие лужицы воды. Барьера больше не существовало, но возник выход из долины, обрамленный чем-то золотым и сияющим, полным света, с изображением фигур идущих людей по бокам. Атототл распростер руки перед этим чудом из чудес.

— Пришел день избавления, — сказал он, не испытывая больше страха. — Вот почему мы видели столько странных вещей. Мы свободны. Мы, наконец, можем покинуть долину.

Нерешительно он сделал шаг вперед по все еще болотистой земле.

Внутри зала звуки взрывов были оглушающими. Едва лишь послышались первые раскаты, исследователь откатился в сторону и в ужасе закрыл голову руками. Чимал, ища поддержки, ухватился за огромный прут — пол под ним ходил ходуном. Все было рассчитано. Барьер, скрывавший долину, поддерживался огромной каменной опорой, находившейся под самим залом. Теперь эта опора исчезла и скала оседала. Исчезал весь потолок. С прощальным грохотом опрокинулись последние валуны, отрыв путь воде. В отверстие полились солнечные лучи и впервые за все время озарили росписи.

Чимал мог видеть долину с горами за ней. На этот раз ему удалось.

Барьер исчез.

Его люди свободны.

— Вставай, — сказал он исследователю, скорчившемуся у стены. Он пнул его ногой. — Вставай, смотри и постарайся понять. Твои люди тоже свободны.

Звезды

Ах тламиц ноксохиут ах тламид

Ин ноконехуа

Ксеакселихуа йа мойахуа

Мои цветы не умрут, моя песня будет

услышана.

Их жизнь

Бесконечна

Чимал пробирался по туннелям оси вращения. Он стонал, когда левая сторона его тела касалась одного из прутьев, и уже знакомая боль отдавала в руку. Рука почти не действовала и все время болела. На днях нужно будет вернуться к хирургической машине для новой операции — или отрезать эту проклятую конечность, если она ни на что не способна. Если бы в первый раз они все сделали верно, этого бы не случилось. А может быть, дело в том, что он слишком рано начал ею действовать. Но что сделано, то сделано. Он выполнит свой долг. И скоро у него появится время для лечения.

Лифт доставил его к месту, где действовало притяжение, и Матлатл открыл перед ним дверь.

— Курс верен, — сказал Чимал охраннику, протягивая ему книги и отчеты. — Орбита точно такая, какую рассчитал компьютер. Сейчас мы описываем огромную дугу. Это займет у нас годы. Но теперь мы на пути к Проксиме Центавра.

Человек кивнул, не пытаясь понять, о чем говорит Чимал. Это не имело значения. Чимал говорил скорее для себя: казалось, в последнее время он только этим и занимается. Он медлено побрел по коридору, и ацтек двинулся за ним.

— Как людям нравится новая вода, направленная в деревни? — спросил Чимал.

— У нее другой вкус, — ответил Матлатл.