Плененное сердце

— Инквизиция подчиняется непосредственно папе Иннокентию XII, — и, мгновенно подмечая растерянность свояченицы, поспешил унять ее тревоги, — но я вполне могу заручиться поддержкой кардинала в спорных вопросах со святыми отцами. Хотя, не буду скрывать, — Диего обратился к тестю, молчаливо восседавшему во главе стола и о чем-то сосредоточенно размышлявшему, приглаживая между делом густые черные усы, которые и без того содержались в идеальном порядке, — тема щекотливая и лучше замять ее в самом зародыше, обо всем договорившись со сборщиком налогов. Потому что, если ваш наследник настроен добиваться своего любыми путями, то подчеркнутые отказы при дворе его сильно заденут и он захочет получить реванш, а самым верным для него путем останется обращение к севильскому архиепископу, — невозмутимо заметил молодой граф. — Состряпать историю ничего не стоит, достаточно маленькой зацепки. К примеру, кто-то видел, как один из ваших домочадцев общается с мориском или марраном или говорит о запрещенной литературе, достаточно даже упоминания сатаны… В общем, придраться можно к любой мелочи.

Для Каталины этого оказалось достаточно, она слилась по цвету с белоснежной скатертью, покрывающей обеденный стол, и сцепила пальцы в замок, больно вонзаясь ногтями в нежную кожу ладоней.

— Значит, единственным выходом из этой непростой ситуации, — глухо произнес сеньор Перес, — будет заплатить сборщику налогов ту сумму, которую он назначит? Так?

— Все верно, дон Педро. Но вы не волнуйтесь, я смогу оплатить ваши долги.

— Нет, — с непреклонной твердостью произнес сеньор Перес, поднимаясь из-за стола и хмуро взглянув на зятя. — Об этом не может быть и речи.

— Я могу одолжить, — виновато поправился граф, не желая выказывать неуважения тестю.

— Благодарю покорно, — дон Педро крепко пожал руку Диего и дружески похлопал его по плечу, — но я не могу принять такое щедрое предложение, Диего. Со своими делами я должен управиться сам.

* * *

На следующее утро, когда сеньор Перес, сидя в библиотеке, с тяжелым сердцем и болью в душе угрюмо листал пожелтевшие страницы расходных книг, сосредоточенно просматривая свои старые записи и делая на полях короткие пометки, в дверь тихонько постучали. Глубоко вздохнув, он откинулся на высокую спинку кожаного, потертого от времени кресла и, предчувствуя важные события, тревожно вскинул косматые брови.

— Войдите.

Не прошло и секунды, как перед ним возникло бледное лицо его младшей дочери. Каталина слабо улыбнулась, плотно прикрывая за собою дверь.

— Отец, я хотела поговорить с тобой, — девушка закусила нижнюю губу и осталась дожидаться ответа.

Дон Педро внимательным взглядом окинул дочь. Ее припухшие от бессонницы веки и потемневшие, как небо перед дождем, глаза, подернутые поволокой грусти, сообщали о том, что разговор намечается серьезный. Сеньор Перес неторопливым жестом отодвинул от себя бумаги и поднялся с кресла, протягивая к дочери крепкие, изборожденные мелкими морщинками, руки.

Каталина кинулась в объятья отца и, как часто бывало в минуты печали, положила голову на его широкую грудь, пропахшую конским потом вперемешку с маквисом. По-видимому, отец лишь недавно вернулся с прогулки и пока не успел переодеться, но Каталина с удовольствием вдыхала этот едкий насыщенный запах, знакомый и любимый с детства.

— Дочь моя, — ровным голосом произнес дон Педро, — вижу, ты хочешь сказать мне что-то важное. Я слушаю тебя.

Каталина подняла бездонные, как горные озера глаза, в которых отражалась вся тоска мира, и сдавленно прошептала:

— Отец, я согласна выйти замуж за маркиза Сент-Ферре.

Дон Педро удивленно воззрился на дочь:

— Ты уверена? Во время последнего разговора ты дала понять, что решительно настроена против этого брака.

— Да, — Каталина вновь опустила голову, — но я не хочу, чтобы из-за моих капризов семья оказалась на улице без средств к существованию, ведь так грозился поступить с нами Луис-Антонио, — она немного помолчала, прежде чем высказаться до конца: — Ты упоминал, что маркиз готов взять меня в жены, не требуя моего приданого. Думаю, это хороший способ оплатить возросшие долги…

— Каталина, — взволнованно прервал ее отец, — не стоит брать на себя непосильную ношу и нести ответственность за мои ошибки. Когда мы с твоей матерью говорили о замужестве, мы хотели тебе только добра. Нам тяжело будет осознавать, что ты выходишь замуж только из-за заботы о нас. Со всеми делами я разберусь сам, к тому же у меня появились кое-какие мысли на сей счет. И раз уж ты зашла ко мне, я готов поделиться ими с тобой. Тот клочок земли, что примыкает к землям графа Креспо и который он давно хочет заполучить для своих отар овец, я сдам ему в аренду.

— Но, отец, эту землю можно засеять пшеницей.

— Верно, но в качестве пастбища она сейчас намного полезнее.

— Надолго ли? — подняла тонкие брови Каталина.

Дон Педро хмыкнул: