Пленник

Майор мрачно подумал, что его больше волнуют потерянные души, чем какие-то шальные пули. Взглянув на труп, он сказал:

— Бедняга! Срок его службы кончился. Завтра утром он мог быть уже дома…

И тогда незнакомая женщина — когда она вошла? они не видели, — с глубокой нежностью устремив взгляд синих, фиалковых глаз на лицо умершего, тихо сказала:

— Он уже дома.

Из-за гор показалось солнце, и старик, накануне вечером поймавший в бамбуковую ловушку голубку, вышел из хижины и принялся разжигать костер, чтобы вскипятить воду для утреннего чая.

Попыхивая глиняной трубкой, он опустился на корточки возле железного чайника и с удовлетворением оглядел неподвижную птицу в клетке, а она, похоже, смотрела на него. Сейчас он снова поставит западню с голубкой в качестве приманки и будет ждать, пока в ловушку не попадут другие голуби. Он может прождать хоть весь день. И еще много дней. Впереди есть время. Или нет вовсе — но для него это, в сущности, одно и то же. Старик подумал о двух внуках, погибших ночью: когда-нибудь, где-нибудь он снова встретится с ними. Тут он вспомнил, как давным-давно подарил одному из них голубку — тогда мальчик был еще совсем маленький. При этом воспоминании беззубый рот старика расплылся в улыбке — печальной и гордой. И он стал мечтать: вот он идет по дороге на базар, а в корзине у него голуби…

Он услышал гул в небе, почувствовал порывы ветра, которые волновали побеги риса и рябили воду на полях, выпрямился и, высоко подняв голову, с прежней улыбкой посмотрел на военные вертолеты, торопливо улетавшие к горам, совсем как жирные дикие утки в зеленом оперении.