Пленники Барсова ущелья

Прочитала Анаид это необычное письмо, возмутилась, но сумела скрыть свои чувства и сказала купцу: «Ты мне и на самом деле бесценную парчу принес. Сейчас я полностью заплачу тебе за нее…» И она сделала знак своим придворным, а те поняли, схватили купца, связали по ногам и рукам.

Затрубили трубы, городские ворота распахнулись, и выступило из них войско. Впереди на огненном коне скакала сама Анаид в золотых доспехах.

О чем же тут еще рассказывать? Пришло войско в город Перож. Всех жрецов схватили, заставили отпереть двери подземелий. И вышел из них царь Вачаган — так, как мы скоро отсюда выйдем, — и вывел за собой сотни невинных людей. Поняли теперь, чего стоит ремесло? — закончил свое повествование Гагик. — Впрочем, пока я своими золотыми руками не наделаю глиняных мисок и горшков и мы не сварим в них суп, вы все равно ничего не поймете в моем ремесле.

Сказка всем понравилась и подняла настроение. Видимо, и вправду наступит день, когда и они выйдут из своего ада…

А Гагик, воодушевленный историей царевича-мастера, с особенной гордостью извлек из огня образец своего искусства — глиняный горшок. Заметив в нем трещины, он сконфузился и неловко пробормотал:

— Эге, да он трескается… — И от восторженного настроения у мальчика не осталось и следа.

А тут еще и Ашот подбавил, презрительно усмехнувшись:

— Да, сразу видно — твоя рука! Вся деревня бы узнала по ней работу знаменитого хвастуна Гагика.

— Ты ставишь горшок в огонь совсем мокрым, — приподнявшись в постели, вмешался Саркис. — Конечно же, он треснет. Разве ты не видел, как в колхозной гончарне делают карасы? Их слепят, потом подсушат на солнце и только тогда уже обжигают.

— Хорошо тебе, говорить, а где я в полночь солнце возьму? Чай-то сейчас нужен! — И Гагик в раздумье поскреб затылок. — Ладно, замедлим темп производства — решил он и, замазав глиной трещины на горшке, поставил его около костра. — Пусть сохнет потихоньку. Потерпи, Шушик-джан.

Прошло, однако, довольно много времени, прежде чем горшок подсох. Теперь трещины были очень тонкими, как паутинка.

Гагик замазал их, снова подсушил и отправил горшок в костер. Победно оглядев товарищей, он словно сказал им взглядом: «Ну что, умеет этот парень найти выход?»

И верно, ведь выход был найден!

— Теперь, Асо, твоя очередь. Принеси снега, мы растопим его в горшке, а я пока сбегаю за лекарством для больных — за всесильным лекарством!

Он поднялся и не очень уверенной походкой пошел к выходу из пещеры. Стоя в дверях и всматриваясь в мрачные очертания далеких гор, Гагик жалел о том, что у него не такое отважное сердце, как у Ашота.

Сейчас это было особенно досадно. Днем недалеко от пещеры Гагик приметил кусты малины. Он знал, что из ее корней пастухи и охотники настаивают вкусный и целебный «чай». Но как дойти до куста?

Он сделал несколько шагов вперед, но рядом что-то зашуршало, и мальчик поспешно вернулся в пещеру.

— Я нашел кусты малины, Асо, да жаль, ножа со мной не было. Пойди, пожалуйста, нарежь корешков — это хорошее лекарство при простуде… А какая ночь, Ашот! Сердце говорит мне: пойди, поднимись на вершимы, найди гам спящих куропаток и перелови их по одной.

— Не вздумай идти, — серьезно обеспокоилась Шушик.

— Если Асо позволит, сию же минуту пойду… Что? Не ходить? Почему не ходить? Да, в самом деле, я ведь должен обжигать горшок. Асо, о чем я тебя просил?

Асо живо поднялся с места. Ведь корень малины нужен был прежде всего для Шушик! И, достав из костра горящую ветку, мальчик выбежал из пещеры.

Шушик снова почувствовала себя хуже и еще раз попросила дать ей воды.

— Сейчас, сейчас, родная моя. Я такой приготовлю для тебя чай, что сразу вспотеешь и все пройдет, — успокаивал ее Гагик.

Вынув из костра горшок, он еще раз внимательно осмотрел его. Это было очень грубое изделие, кривая и косая посудина, какую изготовляли, пожалуй, только ходившие в звериных шкурах первобытные люди.

— Форма не важна, моя дорогая, важно содержание, — говорил Гагик, вертя в руках горшок. — Сейчас я в этой корявой посудине заварю такой вкусный чай, что пить будешь — не оторвешься. А рассветет — куропатку поймаю и сварю тебе суп.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

О том, почему не осуществилась мечта маленького пастуха

Ночь прошла спокойно. В этой пещере спать было гораздо удобнее, лучше. Дым от костра, плывя по наклонному потолку, легко выходил наружу, а узкую дверь Ашот завешивал на ночь своим пальто, и внутри было так тепло, как в комнате.

Правда, самопожертвование Ашота вызывало протесты товарищей, но он поступал правильно: пальто могло защитить от холода его одного (да все равно и в пальто ему было бы холодно), а так оно сохраняет тепло семерым: пятерым ребятам, собаке и… ежику.

А ежик, этот колючий шарик, целыми ночами бегал по пещере, воровал сухие листья для своего гнезда.

Он делал это очень ловко: катался в листьях, накалывая их на свои иглы, и бежал в темный угол пещеры Сбросив там свой груз, возвращался за новым.