Пленники острова Стримов

– А как же! – с готовностью подтвердил я, полностью отдавая себе отчет в том, что не только с Витькой, а и вообще хоть с кем бы то ни было, в походы не ходил. – Нет, правда, для меня плохие условия на суше гораздо привлекательнее, нежели хорошие, да на волнах. Морская болезнь, все такое…

– Понимаю, – довольно кивнул шеф, – наверняка, если бы не это, вы бы занимались не маяками, а, к примеру, яхтами. Все, считаю, что мы договорились. Теперь же отставим праздные разговоры, да отобедаем. Не надо обижать нашего кока, он вон как расстарался!

Обед действительно удался. Блюда, сервировка, обслуживание. Конечно, сказывалось и то, что между завтраком и обедом пролетел практически целый день. Кстати именно поэтому поздний обед медленно перешел в ранний ужин…

Не иначе как в подтверждение моих слов о нелюбви к морским прогулкам я не спал всю ночь. Казалось, море совершенно спокойное, лишь легкое покачивание, но почему постоянно пол (простите, палуба), а с ней моя кровать (или все-таки койка?), проваливаются в пропасть? Именно в пропасть, пусть маленькая она, пусть неглубокая, но ведь пропасть! Хотя, кто сказал, что она неглубокая? Там, подо мною толща воды, да там километры… нет, эта жизнь точно не для меня. Страшно представить, что произойдет, если ветерок посвежеет, да волны подрастут.

Что я ни делал, а сон все не шел. Не планировал он заглянуть в каюту затерявшейся на краю света роскошной яхты. Не собирался он проведать меня, забравшегося за тысячи километров от дома. Мне же ничего не оставалось кроме как смириться. Вот и лежал я, смотрел в темноту потолка, стараясь убедить себя в том, что он не упадет, что он надежный, устойчивый в отличие от палубы. Лежал, смотрел и размышлял, думал на отвлеченные темы. Пытался решить, какое название для яхты лучше, «Валентина» или все-таки «Валенсия», думал, выдвигал аргументы, прекрасно понимая, что никого этот вопрос не волнует, даже больше того, он не волнует и меня. Оно и понятно – купи себя яхту, а после называй ее как твоей душе будет угодно…

Лишь за окном забрезжил свет, я поднялся. Перекатился к краю просто-таки огромной кровати. Сел, покачал головой, чувствуя покачивание палубы. Поднялся. Широко расставил руки, ступил несколько шагов. Шатаясь, балансируя, будто и вправду во время качки пробрался в ванную, ухватился обеими руками за выпуклый ободок раковины, открыл кран, сунул голову под холодную воду. Лучше, конечно же, не стало, но я на это и не рассчитывал. Собственно это так, жест отчаянья, что и подтвердило сонное мое отражение.

Отмахнулся от собственной помятой физиономии, по-прежнему пытаясь удержать равновесие, прошествовал мимо кровати и направился прочь из каюты, куда угодно, лишь бы на свежий воздух.

Как-то я совсем забыл, что нахожусь на незнакомом судне, понимание этого настигло меня не сразу. Надо бы испугаться, но было уже поздно, оказалось, я не только не заблудился, но и пришел туда, куда направлялся – на верхнюю палубу. Не ожидал от себя подобного! Но более всего я удивился, увидев сидящего в шезлонге владельца судна. Завернутый в белый махровый халат, с бокалом в одной руке и огромной сигарой в другой, он задумчиво смотрел вдаль, туда, где покачивалась над водной гладью яркая белая с синим отливом звезда…

– Вижу, я в вас не ошибся, – кивнул он в ответ на мое приветствие. – Можно на «ты»?

– Да, конечно!

– Так гораздо лучше. Не люблю я официоза, особенно в ситуации, когда он явно излишний. Вижу, ты человек ответственный. Дело превыше всего? Правильно! Я тоже в былые годы ночей не спал, делал все возможное лишь бы выполнить то, что обещал. Но все равно ты рано проснулся, солнце пока не взошло, виднеется только одна пытающаяся подменить его звездочка. Не знаешь, это Полярная звезда?

– Увы, нет, Полярную звезду из здешних широт не разглядеть. А это не просто не Полярная, это даже и не звезда, это Венера, – уверенно выдало мое подсознание, чудом затерявшееся в его дебрях знание.

– Жаль! – искренне огорчился Константин Михайлович. – Действительно жаль. Ты мне напомнил о том, что мы в другом полушарии, о том, что мы далеко от дома. Так скоро и ностальгия нахлынет. Да ты не стой, нет правды в ногах, присаживайся! Коньяк, сигару?

– Точно нет, а кофе я бы выпил…

– Сейчас принесут, устраивайся! – краем глаза я уловил движение. Легкая, почти призрачная фигурка мелькнула у ближайшего трапа, послышались торопливые шаги.

– Если можно, без сахара! – крикнул я вслед удаляющимся шагам.

– Можно, все можно, – Константин Михайлович выпустил в утренний воздух длинную струю сизого дыма.

Глава 5. Осколок рая средь лазурных вод