Пленники тайги

— Как же он вчера прыгал и башку себе не разбил? — изумился доктор.

— Да вот так, дуракам по первой всегда везет, — с досадой отозвался Золотов. — Что с ним теперь делать?

— Надо везти в больницу, и чем раньше тем лучше.

Золотов нехотя вздохнул.

— Прийдется везти. И улетать раньше времени не хочется.

— А зачем улетать? — удивился Степаныч. — Сейчас мы это дело организуем, док улетит с Димкой, а у нас в запасе еще один вертолет.

Но тут неожиданно вмешался Попов.

— А вдруг здесь еще что случится? — спросил еще дрожащий от холода начальник прииска, растирая белое тело махровым полотенцем. — Врач и здесь нужен. Я с ним полечу.

— Остался бы, Николаич, отдохнул бы еще, — предложил Золотов, но Попов отрицательно покачал головой.

— Нет, мне все равно лететь. Я сейчас связывался с Диамантом, оползень снес одну из опор ЛЭП. Планида у меня, видно такая. Завезу вашего Ихтиандра и к себе. Вертолет будет здесь уже завтра.

— Ладно, договорились, — согласно кивнул головой финансист. — Спасибо тебе, Николаевич. Когда я еще вот так вот в рай выберусь.

На этом и порешили. Через пятнадцать минут разметав во все стороны использованные пакеты, бумагу, швырнув в воду пару полиуритановых подстилок и прочий цивилизованный мусор, тяжеловесный МИ — 8 грузно оторвавшись от земли взял курс на юг.

Все уже садились за стол, когда щелкнул приемник радиостанции и хрипловатый, искаженный голос Попова снова напомнил им всем о себе.

— Анатолий Егорович, тут на северном склоне горы, буквально в километре от вас, пасется здоровущий медведь. Нахальный такой, даже убегать не стал, просто голову поднял и посмотрел.

— Cпасибо, Николаевич! — крикнул в микрофон Золотов.

— Счастливой охоты, — закончил сеанс связи Попов, а его непосредственный хозяин обернувшись к свите одарил всех свирепой, перекошенной улыбкой.

— Мяса хочу! Медвежачьего! Вперед, пока он не ушел!

10. «Скальп рыжего брата»…

Сборы были недолги, но очень хлопотны и. с точки зрения Семена, довольно бестолковы. Как заводные вся свита миллионера носилась по лагерю таская к столу ружья, патроны, амуницию. В бой рвались все, даже меланхоличный повар вдруг проявил редкую кровожадность.

— Cтепаныч, ты мне дай какой — нибудь пистолет. А там он от меня не уйдет. — умолял он полковника.

— Да куда ты рвешься, Вася? Ты же для медведя будешь слаще мороженого, вон какой аппетитный, — отшучивался артиллерист, выбирая патроны для своего ружья. Впрочем, кандидатура повара отпала сама собой. Во время разговора тот вдруг вскрикнул и выругавшись шлепнул себя по обнаженной левой руке.

— Вот зараза, как тяпнула! — сказал он, потирая укус.

— Комарики, запели, родные. — философски заметил Золотов, одевая красивую портупею с большим охотничьим ножом на поясе.

— Да нет, муха. — возразил повар. — Но так больно!

Они продолжили разговор, Василий по прежнему уговаривал взять его если не загонщиком, то хотя бы приманкой. Но через пару минут поднявший на него глаза Степаныч вдруг присвистнул и спросил: — Это что у тебя с рукой?

Теперь и все остальные обрат или внимание что левая рука шеф — повара покраснела и распухла. Еще за пять минут ее разнесло просто до жутких размеров. К этому времени Семен, тщательно обыскав вытоптанную площадку рядом со столом поднял с земли и показал всем невесомый трупик какого-то насекомого.

— Муха белоножка. Вот, видите ноги в полосочку.

— Что же она, родня мухе Цеце? — спросил обескураженный Золотов.

— Нет, кусает она здорово, но такое я вижу первый раз, — признался Семен.

— Т- типичная аллергическая реакция, — успокоил всех доктор. — Счас я, Вася, т-тебе укольчик вколю и будет полегче. К вечеру все пройдет.

Так что обескураженный Василий остался в лагере, к удивлению Семена не пошел на охоту Паша, остальные же выступили в поход. Кроме Золотова и полковника конечно же увязался с ними и доктор. Прихватили они и рыжего Сергея со своим дурным догом на поводке, хотя Астахов и пробовал возражать.

— А этого то зачем берем? Он что на зверя обучен?

— Нет, зачем, а что, помешает? — безмятежным тоном спросил Золотов.

— Да распугает нам всю дичь, он же дурной! Лай подымет и все, прощай охота.