Пленница

– И тебе не хворать, Авдеич, – бросил он в ответ, скорчив недовольную мину. – Не забывай, что завтра на работу. Не напивайся в стельку-то. А то завтра мне всю руду перепортишь! – наставительно заметил он.

– Да я и не пил! – воскликнул мужик.

– Домой ступай, – уже властно приказал Матвей.

Мужик поклонился как-то по-шутовски и поплелся дальше. Твердышев же, проводив его предостерегающим взглядом, вновь обратил взор на молодых людей, что стояли впереди чуть правее. Он увидел, как Тоболев поднес ручку Вареньки к своим губам и поцеловал. Этот жест чисто дворянский, который здесь, в поселке, среди этой публики, был явно неуместен, заставил Твердышева замереть. Он вперил взгляд в парочку и отметил, что Тоболев, склонившись над девушкой, что-то шепчет ей на ухо. Варенька весело рассмеялась и закивала.

Молодые люди сорвались с места и направились к танцующим. Играла очередная плясовая. Было заметно, что Варя не знает движений. Однако твердые руки Тоболева направляли девушку и не давали ей сбиться. Одной рукой Василий осторожно придерживал ее за талию, а второй сжимал ее хрупкую кисть. В итоге лишь пару раз ошибившись, она весьма умело протанцевала до конца.

Когда музыка стихла, и со всех сторон раздалось улюлюканье и крики довольных танцоров, которые закончили танец, Варя улыбнулась Тоболеву. Твердышев отметил, что молодые люди вернулись на прежнее место, а Машенька осталась танцевать дальше. Он недовольно взглянул на дочь, которая лихо отплясывала с юношей и вовсю строила ему глазки. Нахмурившись, Матвей перевел взгляд на другую парочку. Тоболев в этот миг что-то говорил Варе на ушко, склоняясь к ней, а она то и дело смеялась, обратив довольное лицо на Василия.

Нежности и кокетство между молодыми людьми направили мысли Твердышева в мрачное русло. Чем более он смотрел на воркующую парочку, которая явно получала удовольствие от компании друг друга, тем более гадко становилась у него на душе. В голове Матвея не укладывалась, как эта надменная барышня с завышенными требованиями, острым языком и задранным вверх носом, может так вот легко общаться с простым урядником. И не просто общаться, а с искренней радостью танцевать с ним и смеяться в его компании. Или только у них в доме она показывала свою надменную сущность? А когда ей это было выгодно, становилась вполне обычной девицей с ярким румянцем на щеках, озорной улыбкой и приятным веселым характером?

И теперь она открыто кокетничала с Тоболевым и явно хотела ему понравиться. С ним, с Матвеем, она всегда вела себя высокомерно и чересчур вежливо, а иногда даже пыталась спорить, показывая свое вольнодумие и характер. Никогда за два месяца он не видел, чтобы она так весело смеялась, как делала это нынче. Возможно, это происходило потому, что Василий не был женат, имел военную выправку, носил молодецкий чуб по-казацки и выглядел моложе, ибо брил бороду. К тому же Тоболев слыл одним из самых видных парней в поселке, поскольку у урядника был хорошо подвешен язык по части лести и нужного словца для девок, и оттого последние бегали за ним табунами.

Ему же, Твердышеву, хоть он и не уступал Василию по выправке и внешним данным, совсем не по душе было зря лить ненужные пустые фразы для красного словца, а уж угодником девок он и в юности не был. Матвей говорил кратко и по существу. У него всегда было мало свободного времени и, даже ласкаясь с женой, он говорил лишь пару нежностей и считал это вполне приемлемым.

И сейчас это заискивающе-обволакивающие поведение урядника и сладкие речи, которые он изливал на Варвару Дмитриевну, вызвали в душе Матвея не просто недовольство, а плохо скрываемую злость. В своих мрачных завистливых думах он простоял недолго. Быстро приняв решение немедленно увести Машутку и Варю домой от этой веселой развратной компании, он направился к молодым людям. Но не успел сделать и пары шагов, как на его пути возникла невысокая женская фигура.

– Здравствуйте, Матвей Гаврилович, – поприветствовала его баба в ярком сарафане. Это была мать Василия.

– И вам вечер добрый, Степанида Ивановна, – нехотя поздоровался Твердышев.

– Давно не видала вас.

– Работы много.

– Это ясное дело. Что, погулять пришли? – как-то язвительно спросила Тоболева.

– Вроде того. За Машуткой. Поздно уже, домой Арина звать велела.

– Это правильно, – кивнула Степанида и, указав глазами на Василия и Варю, вымолвила: – Барынька эта все у вас так и живет?

– Живет, куда ж ей деваться, – пожал плечами Матвей.

– А что она за птица-то, расскажите? – не унималась баба. – А то мой Василий все уши про нее прожужжал. Такая, говорит, красивая и такая печальная, что братец-то у ней каторжник на рудниках. Все к вам в дом наведаться хочет, Василий-то мой.

– Зачем это?

– Дак и я его отговариваю. Говорю, что, мол, барышне неинтересно разговор с простым казаком вести. Ведь так?

– Все правильно вы говорите, Степанида Ивановна. Однако сегодня что-то не уследили за сыном-то, – мрачно буркнул Матвей, показывая красноречиво на молодых людей.