Пленница

Я начинаю двигаться, сжимаясь вокруг его члена. Скольжу вверх-вниз, лаская свою грудь. Веду себя пошло. Максу нравилось, когда я демонстрировала раскованность.

Сейчас мне почти не приходится играть.

Виктор сжимает мои бедра. Наконец его взгляд подергивается поволокой, с губ срывается хриплое дыхание. Тело взяло в нем верх над разумом.

Несколько быстрых движений и он стонет. Я останавливаюсь.

Виктор открывает глаза.

— Какого хрена, Лика?

Я понимаю, что он хочет сказать: я вела себя как опытная шлюха, почему я не испугалась?

Я падаю ему на грудь и прижимаюсь всем телом. Потому что мне нужна твоя нежность. Мне, забывшей как это быть человеком, необходимо почувствовать себя живой.

— Я останусь с тобой, если выполнишь мои условия.

Виктор рвано дышит. Потом я чувствую как он перебирает мои волосы.

— Ты не страшный, — добавляю я.

— Тебе понравился наш секс?

— Больше никогда, пожалуйста, не бей психолога. Он тебе уже помог.

Несколько мгновений мы проводим в молчании. Виктор гладит меня по спине, и я чувствую вселенское спокойствие, так, будто лежу на морском берегу под пальмами и мои пятки лижет теплое южное море.

— Зачем? — это напоминает те вопросы, которые поначалу задавала ему я.

— Мне тоже одиноко и наш секс мне понравился.

Тогда он аккуратно переворачивает меня на спину, вынимает член.

— Больше не надо пытаться меня пугать.

Виктор садится на край кровати и растирает лицо руками, я аккуратно приближаюсь к нему.

— Ведь ты привез меня сюда чтобы было не так мерзко спать одному.

— Ладно! — вдруг заявляет Виктор.

Когда он оборачивается ко мне, его глаза горят злобой.

— Согласен!

Я аккуратно обнимаю его. Сердце в груди стучит о ребра. Понятия не имею, почему мне так радостно. Наверное, потому что я совладала с монстром.

Мы довольно долго проводим в объятиях друг друга потому что я не хочу отрываться. Хочу согреть его своим теплом. Телом. Поделиться благодарностью.

И Виктор по какой-то причине тоже медлит.

Вдруг меня отвлекает шорох шагов. Я слишком поздно отрываю голову чтобы увидеть психолога с битой.

Логинов замахивается, и я инстинктивно подаюсь назад, выпуская Виктора. После клуба у меня такой рефлекс: беги, когда бьют.

Виктор падает плашмя на кровать.

Я молча смотрю на него. Это… Это просто нереально. В моей душе ужас смешивается с досадой.

— Что ты?! — перевожу взгляд на психолога.

— Терапия прошла неудачно. Приходится это признать, — выдыхает Логинов. — Собирай вещи, Лика, мы уходим.

Какого черта?

Глава 35

Я молча смотрю на Виктора, в груди рождается ощущение ужаса и досады. Нет, так просто не должно быть. Это неправильно.

Тело хозяина сводит судорогой. Это же не значит, что Логинов убил его?

С губ срывается крик. Мне еще никогда не было так страшно, грустно, одиноко.

Так… неправильно.

Как будто этим всем я могу что-то изменить. Этого просто не должно было случиться. Это. Просто. Бред.

Я еще никогда так сильно не хотела повернуть время в обратном направлении и не жалела о том, что это невозможно.

Даже когда меня забрали в клуб.

Потому что именно сейчас мне начало казаться, что я увидела свет в конце тоннеля, выход из безысходности.

Логинов просто не мог…

Я поднимаю голову, когда психолог укрывает мои плечи рубашкой Виктора.

— Лика, собирайся быстрей! У нас несколько минут чтобы уйти!

Я отталкиваю его руку.

— Не трогай! Не приближайся!

Остатками разума я понимаю, почему Логинов так поступил, осознаю, что Виктор сам виноват в том, что случилось. Если постоянно поколачивать своих постояльцев, это обязательно кончается трагедией для одного из двоих — для тирана или для жертвы.

Я должна была бы быть благодарна Логинову. И вместе с тем он так невовремя.

Андрей садится напротив, сжимает мои плечи, смотрит в глаза.

— Нам надо уходить, Лика, — произносит он так, словно разговаривает с младенцем. — Я тебя вытащу.

И тут меня прорывает:

— Ты должен был ему помочь!

— Что? — Логинов чуть отстраняется.

Он явно не этой реакции ждал.

— А ты ему голову разбил! — мой голос дрожит, из глаз льются слезы.

Логинов выдыхает. Несколько мгновений он молчит. А потом произносит еще тверже:

— Я только замахнулся.

— А это что?! — я указываю на Виктора.

— Эпиприступ. Если злоупотреблять виски как он и не такое случится! Эпилептикам вообще пить нельзя!

Андрей еще крепче сжимает мои плечи.

— Каждый человек сам творец своего несчастья.

— И ты тоже.

Логинов отстраняется.

— И я. Я больше не собираюсь зависеть от морального урода и позволять ему калечить других.

— Он ведь не урод? — я смотрю в глаза психологу.

Логинов отводит взгляд.

— Просто ты сдался.

— Пожалуйста, хватит!

— Ты врач и должен ему помочь! Звони в скорую!

Логинов оглядывается.

— Да нужен будет этот доктор, когда…

Психолог вскакивает и начинает рыться в шкафах.

— У него есть аптечка. Он рассказывал.

Логинов потрошит ящики.

— На случай припадка.

Вскоре Логинов оборачивается ко мне, в руках у него белая коробочка с алым крестом на крышке.

Несколько мгновений я наблюдаю за тем, как психолог готовит все для инъекции. Логинов приближается к постели, сжимая шприц в руке.

— Держи плечо!