Пленница чужих иллюзий

– Ладно, хватит об этом… Я устала. У меня голова скоро лопнет от этих мыслей. Пусть все идет, как идет. Вот сейчас вернемся в гостиницу, выспимся, отдохнем и начнем поиски его сестры. Я уверена, что мы ее найдем. Поговорим, выясним, где Виталий, что с ним. Может, тема клада всплывет сама собой. Будем действовать по обстоятельствам. Слушай, а давай закажем блинов с икрой? Гулять так гулять!

– Дуры мы с тобой, Надя… – задумчиво проговорила Женя.

– Это еще почему?

– Да нечего нам здесь делать, в этом Лазаревском. Надо садиться на машину, в смысле, нанять частника, и пусть он довезет нас, предположим, до Краснодара. Оттуда, уже на другой машине – до тех же Зимовников, ну и так далее – до Саратова. Тебе нужно домой. Просто необходимо встретиться с мужем, с детьми! Расскажешь ему всю правду. Если будет настаивать на том, чтобы ты отказалась от этих денег, а твой муж, судя по тому, что ты о нем рассказывала, человек порядочный, принципиальный, вот тогда ты уже будешь действовать самостоятельно…

– Постой! Может, ты, конечно, и права, и мне нужно встретиться с Борей, но только не для того, чтобы рассказать ему о деньгах… Вернее, можно рассказать, что вот они были, а потом их у тебя украли… Вот тогда я и увижу его реакцию, пойму, что бы он сделал, если бы эти деньги были у меня.

– Ну, да, так даже еще интереснее. Схитри, конечно. А я в Саратове встречусь с родственниками Левы, официально откажусь от своей доли в наследстве и, главное, увижу своих родителей. Успокою их. Да… Странная история. Мы приехали сюда, получается, чтобы ты добровольно, в ясном уме, что называется, и твердой памяти отказалась от денег.

Надя посмотрела на Женю. С ней всегда так. Сказанное другим человеком вносит ясность, определенность, в то время как собственные мысли кажутся неправильными, ошибочными, несмотря на желание сделать все по совести…

– Потом не забывай, что его сестра – это бузыгинская кровь, понимаешь? А что, если она тоже мошенница или бандитка? Надо быть очень осторожными…

– Да я же не собираюсь рассказывать ей о деньгах! Надо придумать причину, заставившую меня искать его. Предположим, я должна ему деньги… Хотя нет, тогда получается, что они у меня есть… О! Скажу, что у меня сын от Виталия. И что я хотела бы увидеть ее брата…

– А что, неплохая идея. Вот ребенок – это мотив. Стопроцентный. Но только не деньги. Деньги… Постой… А деньги? Полная сумка денег, мы оставили их в гостинице под кроватью! А что, если горничная откроет сумку?

Обе вскочили, Надя бросила на стол деньги и, схватив за руку Женю, бросилась к ступеням, ведущим с террасы ресторана наверх на набережную.

– Боже, ну какая же я дура! – твердила вмиг протрезвевшая Надя. – Это же надо – так расслабиться! Да если эти деньги украли, то мы ничего не докажем, да я сама не посмею признаться в том, что держала при себе такую сумму. А ты меня чего не остановила?

– Хороший вопрос, – вздохнула Женя. – Потому что тоже голову потеряла. У тебя – твоя история, о которой ты постоянно думаешь, а у меня – своя. Конечно, я должна была напомнить тебе о деньгах…

Влетели в номер, Надя вытащила сумку и, когда увидела ряды денежных пачек, закрыла лицо руками и расплакалась.

– Ну, слава богу, все на месте! – Женя присела возле нее на ковре, обняла ее за плечи. – Но вообще-то таскать такие деньжищи с собой – это не дело.

– И куда мы их спрячем?

– На вокзале, в камере хранения. Больше некуда.

– Хорошо, а сейчас давай собираться. Положим деньги в камеру хранения и пойдем искать эту женщину, его сестру.

Девушка на ресепшен, узнав, что гости интересуются местными жителями, пригласила жившую неподалеку от гостиницы женщину-уборщицу, Валентину Ивановну.

Надя с Женей, отведя ее в сторонку, подальше от посторонних ушей, попыталась выяснить, знает ли она проживающую в Лазаревском женщину средних лет по имени Антонина, у которой немного косит глаз.

– Ее девичья фамилия Бузыгина, – добавила Надя, с надеждой глядя на маленькую, лет пятидесяти, проворную женщину в курточке и потертых джинсах.

– Да, знаю я ее… Тоня зовут.

– У нее козы есть?

– Можно сказать и так, – напустила туману Валентина Ивановна.

– В смысле?

– Вот найдете ее и поговорите. А я не люблю сплетничать.

Надя дала ей ручку, блокнот, куда та записала адрес Антонины.

– А вы что-нибудь о ее брате знаете? Слышали? – не выдержала Надежда.

– Нет, не слышала. Но они не местные жители, вернее, муж ее, Георгий родом из Сочи, а вот откуда родом Тоня – не знаю…

На такси доехали до окраины городка, остановились на узкой мокрой улочке под романтичным названием Рыбацкий переулок, напротив добротного трехэтажного дома, отпустили такси, позвонили в ворота.

Горели окна лишь первого этажа да небольшой постройки в глубине сада. Вскоре на крыльце показался мужчина в меховой жилетке и темных штанах, постоял немного, вглядываясь в незнакомок.

– Слушаю вас! – наконец крикнул он.

– Мы хотели бы у вас комнату снять… Можно?.. Говорят, у вас козы есть, а у меня сестра болеет… Мы специально к вам из-за этого молока…