Пленница Дикаря

– Со мной, значит, можно как с вещью обращаться?! – я со всей силы дергаю ногой и наконец задеваю его. Ответная реакция следует незамедлительно, и моя задница вспыхивает пламенем. Его ладонь еще раз накрывает мои ягодицы и сминает их так грубо, что из глаз аж искры летят. Как же больно, мать твою! Из-за мокрой, плотно натянутой ткани его шлепок оказал должный результат, и мне приходится успокоиться.

– Ненавижу тебя! Животное!

В следующее мгновение он впивается в ягодицу зубами, и из моей груди вырывается болезненный стон. Он тут же снимает меня с плеча и зажимает в руках на уровне своего лица.

– Самое настоящее животное! – с яростью выплевываю ему в лицо каждое слово.

– Витко! [Глупая!]

– Сам ты витко! – шиплю я, глядя ему прямо в глаза. Дикарь усмехается, демонстрируя белоснежный оскал. – Смешно?! – рычу, стиснув зубы, и упираюсь ему в грудь ладонями, пытаясь отстраниться. Но не получается.

От злости с языка слетают необдуманные слова.

– Тебя там, наверное, твоя подружка уже обыскалась! Беги, не расстраивай ее! – презрительно цежу я, продолжая испепелять его взглядом. Как же я зла на него! Придушить охота – правда, я не смогу даже обхватить эту широченную шею ладонями, не то что сжать.

Ухмылка Дикаря переходит в раскатистый смех, который вибрацией проходит по моему телу. Я как дура пялюсь на него, не понимая такой реакции.

– Ненормальный! Отпусти меня! – начинаю бить ладонями по стальной груди. Но его рука, намотавшая мои волосы на кулак, останавливает меня. Я дышу как разъяренный бык – уверена, что и глаза красные от неконтролируемой ярости.

– Я никогда! Слышишь меня?! Никогда не буду с тобой!

Он грубо задирает мне голову назад и впивается зубами в тонкую кожу шеи. Я зажмуриваюсь и закусываю губу, чтобы сдержать стон, но всхлип все равно вырывается, когда он ведет языком по месту укуса и оставляет обжигающий поцелуй на подбородке…

Дикарь высвобождает мои волосы и позволяет посмотреть в свои чертовские глаза. Моя грудь судорожно вздымается, а губы пересохли от волнения. Но язычок я удерживаю за зубами – боюсь, он расценит очередную колкость как провокацию, и тогда последняя сдерживающая его нить разорвется с треском.

– Пусти… пожалуйста, – цежу сквозь зубы и выдаю натянутую улыбку.

И, вопреки всем ожиданиям, он всё же ставит меня на землю. Сразу вспоминаю слова бабушки Тисы: «Будь мудрее, и увидишь его с другой стороны»…

Внутри все ликует. Я могу двигаться как свободный человек, правда, моё направление определяет надзиратель: делаю шаг, и тут же меня отдергивает его хватка на запястье. Я смеряю его раздраженным взглядом, но то, что происходит следом, заставляет меня затрепетать изнутри.

Дикарь ослабляет хватку и, взяв меня за руку, увлекает за собой. Правда, все равно его широченная ладонь подавляюще сжимает мою. Я молчу. Я просто не могу ничего сказать, это какой-то абсурд… идем за ручку, как влюбленная парочка. Хотя со стороны больше похоже, будто свинью ведут на убой.

Опускаю взгляд на наши переплетенные руки, и даже в этом незначительном жесте – неограниченная власть надо мной. Сильные пальцы и жилистая кисть, на запястье которой нервно пульсируют вены. И моя хрупкая ладонь в жарких тисках зверя. Я стараюсь не думать о его руке на моей, но волны, исходящие от пылающего центра нашего соприкосновения, накрывают все больше и больше…

Однако через пару минут ходьбы меня отвлекает дискомфорт. Стопа начинает поднывать оттого, что мокрая повязка натирает рану. И я уже жалею, что отстояла право идти пешком. Но я же гордая. Дойду сама.

Стиснув зубы, шагаю, не подавая вида, стараюсь передвигаться небыстро, чтобы он не заметил мою хромоту. Но Дикарь и не торопит меня, только вот даже его спокойный шаг опережает мой.

Я отчаянно иду следом за ним, уперев взгляд в мощную спину, а в голове возникает невольная параллель. Мой домашний Говард, блондин с голубыми глазами и нежными руками, и грубый варвар с замашками альфа-самца… который одним своим присутствием вышибает моего жениха из мыслей и даже не позволяет думать о нем. Будто заявляет всей своей звериной сущностью, что я его и ничья больше.

Глава 12

И вот передо мной появляется тот самый злополучный дом Дикаря. И клетка, в которой до сих пор лежит волк… мой спаситель. На глазах наворачиваются слезы. Все положительные, если их можно так назвать, моменты, которые я увидела в дикаре, когда мы были в индейском племени, тут же вырывает с корнем. Ко мне возвращается прежняя злость на это чудовище… Поступки его говорят красноречивее всяких слов и обманчивых улыбок. Он зверь, жестокий и кровожадный, не знающий ни сожаления, ни любви!

Собираю все свои силы в кулак и вырываю руку из хватки варвара. У меня получается, потому что он этого не ожидал. И, не задумываясь, я бросаюсь к клетке, наплевав на боль в стопе.

Дышит. Слабо, но дышит. Мой малыш. Несмотря на то, что он далеко не маленький, этот волк для меня особенный. Хочется обогреть его и накормить.

Только вот Дикарь отдергивает меня от клетки, разбивая все мои мысли в щепки, но я снова вырываюсь.