Пленница генерала драконов (СИ)

Что, мать твою? Готов расхохотаться от подобной нелепицы. Но вряд ли такой ответ устроит Аурэлию.

— Не появятся, — припечатываю её одной фразой.

Аурэлия открывает было рот, но тут же его закрывает. Наверное, видит что-то в моём взгляде. Что-то такое, что даёт ей понять, что я не шучу.

На всякий случай решаю прояснить всё раз и навсегда:

— У меня больше не будет других женщин. А у тебя не будет других мужчин. Никогда, Аурэлия. Слово дракона. Запомни это хорошо и смирись.

Её глаза расширяются в ужасе или страхе — мне уже надоело играть с ней в гляделки. И глупая болтовня мне надоела тоже.

Откидываю затылок на спинку дивана и прикрываю глаза. По телу разливается приятная расслабленность. Так, ну, всё.

Открываю глаза, чтобы встать и заняться уже тем, зачем пришёл. У Аурэлии опять бокалы в руках:

— Выпьем ещё, — она улыбается, но глаза подозрительно бегают.

— Я не хочу, и тебе не советую, — мотаю головой и тянусь к её лицу.

Провожу костяшками пальцев по её щеке. На удивление, Аурэлия не отшатывается. Наоборот, улыбается и трётся щекой о мою руку, принимая ласку.

— Но мне хочется, Райгон, — смотрит на меня влажным взглядом, в котором обещание, просьба, предвкушение. — Пойми, мне страшно, ведь у меня это в первый раз.

Проклятый ублюдок Жакар! Выходит, он всё лгал насчёт Аурэлии и отца! Скормлю гаргульям подлую мразь!

Шумно вдыхаю. А вот Аурэлия не лжёт — вижу по глазам. Да и какой ей смысл лгать, если я узнаю правду прямо сейчас?

— Хорошо, что сказала, — медленно киваю, машинально принимая из её рук бокал.

— За нас, — с тихим звоном бокал Аурэлии ударяется о мой, после чего она улыбается и делает глоток.

Смотрю на неё и отпиваю тоже. Возвращаю бокал на стол.

— Всё, иди ко мне, — раскрываю объятия, чтобы принять её, успокоить, целовать каждый сантиметр, заверить, что буду осторожен, как с самой большой драгоценностью.

Но Аурэлия подаётся назад, а затем и вовсе резко отодвигается на другой край дивана. Натыкаюсь на её расширенные в ужасе глаза. Опять то же самое! Да что с ней не так? Ведь всё было норма… нормлно…

Язык не слушается, во рту горчит. Откуда горечь? И металлический привкус… Догадка молнией проносится в уплывающем сознании… Она подсыпала что-то…

Глаза закрываются, перед внутренним взором — рвущийся на свободу дракон. Глаза в глаза с ним. Он чувствует, как слабеет человек, и как наша добыча, наша женщина ускользает. Беснуется и изо всех сил рвётся на свободу.

Пытаюсь встать на ноги, но стены плывут, а потолок будто рушится вниз. Падаю на колени, задевая рукой блюдо с фруктами и бокалы. Звон бьющегося стекла, бордовые капли на розовом ворсе ковра. Упираюсь ладонью в мягкий ковёр и роняю голову вниз.

Смотрю на предплечье и замечаю, как под тонкой тканью рубашки проходит судорога и проступают чёрные стальные чешуйки. Ногти заостряются и растут. Частичная трансформация — это плохо, очень плохо.

Человек слабеет быстрее, чем зверь. Совсем скоро я не смогу его контролировать. Счёт идёт на секунды.

С запредельным усилием поднимаю голову. Последнее, что вижу: пятящуюся назад Аурэлию с распахнутыми в ужасе глазами, её ладони прижаты ко рту.

Глупая, что ты наделала?

— Бе-ги, — хриплю еле слышно, прежде чем окончательно провалиться во тьму.

Аурэлия, днём ранее.

После унизительного ультиматума Райгона убегаю к себе наверх. Меряю шагами комнату, топаю ногами, рву волосы на голове, пытаясь найти выход.

Я так и знала, что он уничтожит меня, рано или поздно, и вот этот день настал. Вернее, настанет завтра. Если я ничего не сделаю.

Зачем ему это? Решил опустить меня до наложницы! Но если Вайет узнает… Нельзя! Нельзя, чтобы Райгон меня касался. Потому что после этого Вайет уже никогда на меня не посмотрит… Безумие!

В комнате полутьма. Окно распахнуто настежь. Холодный ночной воздух надувает белоснежные занавески как паруса и гуляет по комнате, словно хозяин. Пахнет ночной прохладой и лесом. Вдали ухает филин. Мои ладони ледяные, а щёки горят лихорадочным огнём.

Замираю рядом с клеткой Харса. Падаю перед ней на колени, обнимаю прохладные гладкие позолоченные прутья, прислоняюсь к ним лбом, закрываю глаза. Слёзы катятся по щекам.

Отдаться Райгону и погибнуть. Или довериться Вайету и спастись.

Почему я до сих пор не рассказала ему? Единственному близкому человеку. Единственному, кто всегда относился ко мне с пониманием и теплом. Да потому что Райгон меня запугал, будь он неладен! А я поверила! Дура!

Выход есть! Он на поверхности, всегда там был! Давно надо было это сделать!

Сердито шмыгаю носом, вытираю насухо щёки. Поднимаюсь на ноги и подхожу к туалетному столику. Уверенным движением щёлкаю выдвижным ящиком, достаю шершавый лист пергамента, гладкую чернильницу, перо.

Вздрагиваю от стука в дверь. Пока та открывается, спешно прячу письменные принадлежности. Секунда — и я у двери.

— Госпожа Аурэлия, — поджав губы, цедит Жакар, глядя мне за спину. — Ужин подан.

Надо же, я опять «госпожа»?! Какой неожиданный взлёт!

— Я не голодна, — отвечаю поспешно. — Оставь меня!

— Но господин генерал…