Пленница Тайного сада

Проходя по коридорам, я не переставала ужасаться. Солдаты выводили людей в разодранной одежде, покрытых засохшей кровью, с синяками на лице и выжженной кожей на руках, ногах и груди. У некоторых не было пальцев, вместо них оставались только окровавленные обрубки. У других не было даже рук и ног; культи перевязали тряпками, которые насквозь пропитала кровь. Калеки тряслись, плакали и вздрагивали от каждого шороха. Их взгляды казались отстраненными, словно внутри осталась лишь пустота. Похоже, это уже были не люди, а оболочки. Их пытали, чтобы вытащить информацию. Многие, возможно, даже не были частью революционного движения, ведь людей задерживали даже за подозрения в связях с ними. Некоторые и правда были революционерами из разных движений. Люди Шань Цая освобождали всех. Теперь у них наверняка появится больше сторонников.

Каждый раз, когда среди калек я видела юношу примерно одной с Сюэлянем комплекции, у меня внутри все сжималось от страха. Наверное, грешно так думать, но я ничего не могла поделать: пусть это будет кто угодно, только не он. И каждый раз, когда убеждалась, что это действительно не он, с души будто падал камень.

– Где же он? – Я вытягивала шею, высматривая в толпе Сюэляня.

У Сюй подозвал солдата, который открывал камеры с заключенными.

– Эй ты, молодого господина не видел?

– Он сидит в камере за поворотом. Мы попросили его дождаться, когда вы придете. Вообще-то, – солдат понизил голос, – он не может ходить.

Нервы не выдержали, я сорвалась и побежала, заглядывая во все камеры, что попадались на пути. Наконец я нашла Сюэляня. Он сидел на кровати, сложив руки на коленях. Я застыла в дверях, во все глаза оглядывая его фигуру. Грязная одежда, слипшиеся волосы, бледное лицо с мешками под глазами. Ничего ужасного, к счастью, не было. Руки, ноги на месте, ни одного кровавого развода или синяка. Как Шань Цай и говорил, его не изувечили.

– Сюэлянь, – выдохнула я и бросилась с объятиями. На меня лавиной обрушилось облегчение.

Он пошатнулся, но прижался в ответ. Я обняла его крепче, прижимая голову к груди. Как же сильно он заставил меня беспокоиться! Наконец-то он снова рядом, и теперь казалось, будто на место вернулась недостающая часть моей жизни – вот как сильно, оказывается, стал мне близок Сюэлянь. На некоторое время мы замерли, я боялась пошевелиться, словно от одного моего движения Сюэлянь мог испариться. Дышал он тяжело, с дрожью, а из груди исходили хрипы. Это будто вернуло меня на землю. Он на самом деле здесь и никуда не денется, более того, ему нужна помощь! Я испугалась и отодвинула его от себя, заглянув в лицо.

– Сюэлянь?

– Я в порядке, – едва слышно ответил он.

Сюэляня сложно назвать жизнерадостным, но сейчас он выглядел совсем разбитым, словно из него выкачали все соки.

– Ты не можешь ходить?

– Могу.

– Солдат сказал, что не можешь.

– Я могу.

Лун Ну подошла и схватила его под локоть:

– Тогда вставай и уходим из этого проклятого места.

Она дернула его на себя. Сюэлянь поднялся, но будто не выдержал и рухнул обратно. Мне это совсем не нравилось.

– На тебе нет видимых повреждений, – начала Лун Ну. – Но тебя однозначно пытали. Что они делали?

– Я в порядке, – повторил У Сюэлянь.

– Нет, не в порядке. Если хочешь, чтобы мы помогли, говори, что с тобой делали.

Сюэлянь посмотрел на меня с мольбой.

– Кто эта девушка? – спросил он.

Звучало как: «Пусть она перестанет меня пытать».

Я быстро объяснила, кто такая Лун Ну и что мы тут устроили, и Сюэлянь, кажется, понял.

Лун Ну тем временем пристально изучала его и к концу моего объяснения пришла к кое-каким выводам.

– У тебя слипшиеся волосы, – сказала она. – Без зеркала и расчески ты не смог привести их в порядок. Они были мокрыми. И вряд ли тебя тут водили помыться. А значит, на тебе использовали самую распространенную не кровавую пытку. Тебя топили?

Сюэлянь поменялся в лице. Взгляд потух и остекленел, будто мысленно он находился в другом месте.

– Это была мокрая тряпка, – ответил он.

Лун Ну кивнула.

Я с непониманием на нее посмотрела.

– Это страшно?

– На лицо кладут тряпку и постепенно наливают на нее воду. Человеку кажется, что он тонет и умирает, – тихо объяснила она и продолжила уже нормальным голосом: – Они хотели добыть информацию? А с ногами что? Хлестали прутом по ступням?

Сюэлянь только кивнул. Тема явно ему не нравилась, и он не хотел обсуждать это с незнакомыми людьми на виду у всех.

У меня сжималось сердце от боли за него. Пытки и правда выбрали изощренные, но при этом не оставляющие следов издевательства. Не могу представить, каких ужасов Сюэлянь натерпелся в этих подземельях. И ради чего?

Лишь бы не разрыдаться прямо здесь.

– Давайте уйдем. – Я взяла его под локоть и помогла подняться, не желая устраивать сцену в такой момент. Еще не все закончилось, и надо выбираться из этого ужасного места.

Он встал и хоть и нетвердо, но пошел к выходу из камеры. Больше его не расспрашивали. Мы поднялись и вышли в главный зал, где нас встретила разруха.