Пленница зверя

Одного такого красавчика я сама видела недавно в одном ток-шоу. Будучи рысью-оборотнем, он перебил половину жителей отдалённого от города ранчо, только потому, что ему не нравилось их общество. В общем, такие плохиши могут нравиться девочкам с неустойчивой психикой, что романтизируют отношения с насильниками и убийцами.

Глядя в его нереально синие глаза, с нажимом переспросила:

— Ну так что? Так и будем стоять в дверях?

Он фыркнул, а я решила: если мое наигранное нахальство не раздражает его так сильно, то я буду держаться выбранной линии поведения. Главное — не показывать страх, а этому я хорошо научилась за время жизни в доме Клауда.

Похититель, наконец, соизволил войти в комнату. И только он приблизился, как я снова подумала о том, что он слишком, слишком огромен для обычного человека. Ну, скажем, для негра — охранника какого — нибудь пафосного рестоклаба, где постоянно случаются всякие непредвиденные обстоятельства с травой, наркотой, алкоголем и слишком доступными девушками, он был в самый раз, а вот для обычной маленькой темной комнаты — нет.

Мужчина нагнулся надо мной, и его лицо оказалось прямо напротив моего. Он повернулся так, чтобы я не смогла ударить его ногами, и практически лег на меня своей мощной грудью.

Я увидела, как напряглись жилы на его мощной шее, как дернулся кадык, как только он приблизился ко мне. Он замер. Мне показалось, что все внутренности разом опали вниз, к пяткам, и все тело от чего-то задрожало. Чувство, которое вдруг накрыло меня с головой, нельзя было объяснить здравым смыслом, это было что-то за гранью.

Между нами вдруг все остановилось. Даже пылинки, что плясали в пробившихся лучах света, вдруг прекратили свой танец. Сердце перестало биться, но и у него тоже: я услышала только как дернулся его кадык, когда он дотронулся своими длинными пальцами до моего запястья.

Киллер провел рукой по моей открытой руке, словно очерчивая дорожку жизни по бьющейся вене. И от этого медленного, странного жеста, у меня подкосились ноги. Я даже открыла рот — перестало хватать воздуха в легких. Дикое напряжение заискрило так, что еще немного — и может случиться все, что угодно, от атомной войны до цунами.

Он сунул руку в карман и достал оттуда ключ от наручников, отстранился, сузил глаза, проверяя, оценивая мою будущую реакцию, и только потом отстегнул мои измученные руки.

Только я опустила их на кровать, как сразу почувствовала все прелести такого плена: будто миллион маленьких иголок начали колоть подушечки пальцев. Я застонала. Мужчина резко отпрянул, случайно чуть коснувшись моей щеки своей грудью, обтянутой майкой. От этого легкого прикосновения я на секунду забылась, и будто бы даже перестала чувствовать ужасающую боль, которая простреливала затёкшие мышцы.

Я тут же села на кровати, потирая сначала одну, потом вторую руку, чтобы кровь скорее начала пульсировать в обычном режиме. Оправила платье, такое нелепое своей вычурностью в этой темной странной комнате, и тут же чуть не вскрикнула от неожиданности: возле узкой кровати, на которой я лежала, аккуратно стояли мои босоножки. И на одной из них все также болталась пристегнутая накануне флешка. Сердце забилось чаще.

— Я хочу пить, — глядя снизу вверх на него, сощурилась я.

Он ничего не ответил, только продолжил наблюдать за моими движениями: как я растираю руки, шею, плечи, разгоняя кровь. Поняв, что от него не дождаться ничего, я встала, ощутив босыми ногами прохладу дощатого пола.

И тут же снова замерла. Мужчина рядом оказался даже больше, чем я предполагала. Ростом около двух метров, как сраный баскетболист, Луна мне в том свидетель. И все эти мышцы под майкой, которые опасно бугрились и играли, будто проживая собственную жизнь явно показывали мне, что просто так от него не сбежать.

Несмотря на страх, я все равно дернула льва за усы:

— В следующий раз тебе нужно лучше продумать похищение. Ни еды, ни воды. Ты как собрался заботиться о похищенных?

Его реакция оказалась предсказуемой: он только скептически надломил одну бровь.

— А я не собираюсь о них заботиться, — вдруг прогудел он своим низким хрипловатым голосом. — Зачем заботиться о мертвых?

Алекс

Амалия пришла в себя на удивление быстро, хотя, может быть, оборотни легче переносят наркотики такого рода, не знаю. И, как только она открыла свои глаза, сразу начала вести себя как обычная снобка, зарвавшаяся сучка. По ее лицу было видно, что девушка только и ждет момента, чтобы раздавать команды. Меня сначала это рассмешило, а потом здорово разозлило.

Было видно: она — настоящая Блэквуд, привыкшая к деньгам, дорогим машинам, комфорту, поклонению и тому, что перед нею лебезят, стараясь выполнить все ее малейшие прихоти.

Поэтому сначала я даже решил оставить ее прикованной к постели до того самого момента, как приедут парни, но как только она открыла глаза, поморщилась от боли в руках, как, сам не понимаю почему, но сначала решил удовлетворить ее базовые потребности.