Пленница зверя

Не выдерживаю и снова затыкаю ей рот своей ладонью. Она пробует кусаться, лягаться, дергается, как уж на горячей сковороде, но мне уже жарко — так хочется оказаться внутри нее, спустить напряжение, что уже похрен на свой первоначальный план.

Да пусть все идет лесом! Я возьму все, что мне нужно прямо сейчас, несмотря ни на что, ни на кого!

Она дрожит, ее трясет, как припадочную, словно ток пропускают сквозь тело.

Кое-как расправившись с дикой волчицей, несу ее тело впереди себя к дивану, месту, где планировал препарировать свою месть, но тут же чуть не падаю от ее активности.

Да плевать. Прижимаю к спинке высокого дивана, удерживая таким образом ее ноги, которые живут своей жизнью, пытаясь зацепиться за любой выступ, но безуспешно. Освобождаю одну руку, зажимая второй рот. Расстегиваю ширинку, чувствую минутное облегчение от того, когда член оказывается снаружи, не сдерживаемый больше никакой преградой в виде тяжелой джинсовой ткани.

Сейчас, сейчас… На губах уже томится рваный вздох облегчения от того, как я войду в нее, когда ее лоно сожмется вокруг него, даря долгожданное облегчение.

Мне уже кажется, что по клыку, который почему-то проявился от эмоционального взрыва во мне, уже практически капает слюна. Черт, да я сам сейчас похож или на больного извращенца, или на юнца в пубертате.

Срать.

Она пытается что-то прокричать мне в руку, которой зажимаю ей рот, и от этого ее тело соблазнительно дрожит. О, детка, ты не понимаешь, как борьба заводит, как же хочется наказать упрямицу, как же хочется оттрахать добычу. Зря ты это делаешь, зря…

Не выдерживаю и протягиваю руку вперед, чтобы снова сжать в руках тугую плоть ее груди. Сначала левую, потом правую, жалея, что не могу сделать этого обеими руками. Но ничего, мы к этому еще придем. В глубине мозга мелькает мысль влить в нее еще немного наркоты, чтобы сделать податливей, но, мелькнув, также пропадает. Мне нужно все и сразу. Здесь и сейчас.

Краем сознания, выкручивая ее мягкие соски, вдруг ощущаю дикую вибрацию сзади, в кармане штанов. Телефон.

Какой придурок…?

Что?

Зачем?

Откуда?

Да блять!

Этот номер не знаком никому, только одному человеку во вселенной. И, как бы мне не хотелось оттрахать прекрасную мисс Амалию, чьи прелести я усиленно сжимаю в ладони, и борюсь с искушением засунуть один из пальцев в рот, чтобы ощутить ее мягкость, чувство самосохранения берет верх.

Резко выхватываю телефон из заднего кармана джинс, скроллю экран.

— Да? — рычу раздраженно.

— Ты уже начал действовать? — риторически вопрошает трубка скрипучим голосом. — Скоро сюда придут. Они едут. Имей в виду.

Абонент тут же отключается.

Ох нет.

Внутри не то, чтобы все опадает, но вдруг включается мозг: приступив к сексу с этой талантливой сучкой, я не скоро смогу остановиться.

И я почти что стал похожим на этих придурков.

Вот блять.

Я чуть сам не стал насильником!

А ведь нам снова пора собираться и бежать. Так и знал, что место не слишком уединенное.

Но ничего, у меня припрятан еще один туз в рукаве.

Амалия

Хвала Луне! Не сразу понимаю что происходит, очнувшись от истерики, осознав, что он снова тащит меня наверх. После того спасительного телефонного звонка что-то переменилось, и он будто передумал заканчивать начатое.

Чувство освобождения от неминуемой гибели накатывает волнами, иссушает меня, и я будто нахожусь в одном шаге от обморока. Только ударившись головой о косяк двери, прихожу в себя.

— Я освобождаю твой поганый рот, а ты молчишь. Моргни, если поняла, — шипит похититель, который только что чуть не перешел все границы.

Никаких игр, это я понимаю очень хорошо и послушно моргаю. Киваю головой на всякий случай, если он не понял сразу.

Он осторожно убирает ладонь, ставит меня на пол. Я стою на холодном кафеле — оу, мы оказываемся в туалетной комнате, о которой я так мечтала вечность назад. Не успеваю оглядеться: он поворачивает меня к себе лицом, и, сверкая своими ужасающе голубыми глазами, указательным и большим пальцами одной руки надавливает мне на щеки, заставляя смотреть прямо на него.

— Сейчас ты быстро напяливаешь эти шмотки, и идешь за мной. Ясно?

Киваю.

— Никаких сюрпризов, иначе я быстро распотрошу твое брюхо. Поняла?

Сглатываю и киваю, удерживая слезы страха и беззащитности.

Он отпускает мою голову, немного оттолкнув в сторону и тут же натягивает штаны, которые были расстегнутыми еще там, внизу. Жмурюсь: я уже чувствовала напротив своего лона его горячую плоть.

От этой мысли краснею, бледнею, и тут же закрываю грудь руками. Хотя это смешно — он уже видел все, что только можно, но моему мозгу спокойнее, если будет создана хотя бы иллюзия того, что кое-что будет скрыто от его порочного всевидящего взгляда.

Он резко поправляется и кивает на стопку вещей, которые свалены на стиральной машинке. Отворачиваюсь к нему спиной и пытаюсь найти в этом ворохе что-то, что могло бы мне подойти.

Выуживаю спортивные штаны, тут же натягиваю их, надеясь, что вещь принадлежит моему похитителю, а не какому-нибудь несчастному, которого держали в доме ради залога.