Пленницы судьбы

Несмотря на свой почтенный по тем временам возраст, Наталья всегда слыла щеголихой, модницей, хотя и не была красавицей. В 1730-е годы она пользовалась расположением при дворе императрицы Анны Иоанновны, а потом и великой княгини Анны Леопольдовны — правительницы при своем двухмесячном сыне-императоре Иване Антоновиче. Особенно была близка Наталья с одним из влиятельнейших сановников и приближенных Анны Иоанновны и Анны Леопольдовны графом Левенвольде, который был ее любовником. Муж Натальи, отдалившийся от жены, тем не менее пребывал в почете, получал награды, сын Иван стал камер-юнкером, — а это важный шаг в придворной или государственной карьере. У Натальи есть высокопоставленные подруги: статс-дама графиня Анна Гавриловна Бестужева-Рюмина — дочь великого канцлера Головкина, ее дочь графиня Настасья Павловна Ягужинская, отцом которой был знаменитый петровский генерал-прокурор П. И. Ягужинский, и многие другие люди из высшего петербургского света.

Однако все переменилось поздней осенью 1741 года, когда дочь Петра цесаревна Елизавета Петровна пришла к власти, свергнув императора Ивана Антоновича и правительницу Анну Леопольдовну. Посажен в Петропавловскую крепость, а потом отправлен в Соликамск, в дальнюю ссылку давний покровитель Лопухиных граф Левенвольде. Все семейство императора Ивана Антоновича под караулом увезли под Ригу, где их, как преступников, заточили в крепостные казематы. Известно, что Елизавета явилась типичной узурпаторшей — она захватила власть вопреки присяге, традиции и «династическому счету». Ведь раньше она присягала в верности императору Ивану и целовала крест. Кроме того, мужчине при наследовании по традиции отдавалось предпочтение, и, наконец, по династическому счету большие, чем Елизавета, права на престол имел ее племянник, сын покойной сестры Анны голштинский герцог Карл Петер Ульрих (будущий император Петр III). И тем не менее «смелым нахальством» трех сотен пьяных гвардейцев ночью 25 ноября 1741 года Елизавета Петровна захватила Зимний дворец, арестовала его царственных обитателей, а самого младенца — императора Ивана — схватила на руки, крепко прижала к себе и сказала: «Никому тебя не отдам!»

Впрочем, поостыв, узурпаторша одумалась и передала мальчика в руки тюремщикам. Но положение «дщери Петра» было непрочным — власть Анны Леопольдовны, женщины мягкой, гуманной, устраивала многих, и ее несчастью сочувствовали в русском обществе. Напротив, репутация Елизаветы Петровны была весьма сомнительной. Ее считали незаконнорожденным ребенком и женщиной «низкой породы» — ведь она появилась на свет до венчания ее отца Петра Великого и матери Екатерины Алексеевны — бывшей прачки. Кроме того, ее бурные любовные романы и кутежи были предметом постоянных сплетен, в устах народа и света она заслужила прозвание женщины легкого поведения. Неслучайно, боясь за свою жизнь, государыня каждую ночь внезапно покидала Зимний дворец и ехала ночевать в другое место — она опасалась ночного переворота, была подозрительна, мнительна и пуглива. Поэтому, когда в июле 1743 года Елизавете сообщили, что, по полученным доносам, Лопухины организовали заговор, поддерживают связь с сосланной Анной Леопольдовной, что они готовятся свергнуть ее, Елизавету, и вернуть на престол правительницу, царь-девица перепугалась, начались аресты и пытки...

Что же было на самом деле? Началось все в июле 1743 года... в кабаке, точнее, в так называемом «вольном доме» некоего Берляра — месте развлечений гвардейских офицеров, который с товарищами порой навещал сын Лопухиной Иван. Как-то подвыпив со своим приятелем, поручиком Кирасирского полка Бергером, он разоткровенничался: стал жаловаться на жизнь, негодовал, что его «выключили» из камер-юнкеров, перевели в армию в чине всего-то подполковника, а у матери забрали подаренную ранее деревню. Да и вообще Елизавета Петровна — ненастоящая государыня, да и ведет себя как простолюдинка: всюду мотается, пиво пьет. О ней якобы рассказывали, что после смерти Петра II в 1730 году верховники хотели было ее на престол посадить, да вдруг выяснилось, что она беременна неведомо от кого! Эх, были же хорошие времена при правительнице Анне Леопольдовне — милостивая, ласковая, тихая была государыня! А нынешнюю государыню Елизавету-де «наша знать вообще не любит», не любят ее и в армии. Ведомо, что Елизавета посадила Анну Леопольдовну под строгий караул в Риге, а не знает того, что рижский караул «очень склонен» к ней и бывшему императору Ивану. Наступят, мол, скоро иные времена — вернется правительница, да и Австрия нам поможет, австрийский посланник де Ботта об этом хлопочет...