Плешивый мальчик. Проза P.S. (сборник)

Ну и что – записанные, они вскоре действительно получили новые квартиры в новом микрорайоне. Конечно, было много и недовольства, были и неурядицы. Некоторым дали не тот этаж, что они хотели, некоторых не устраивала жилплощадь – мало казалось после своей, объемистой, а нашлись и такие, что вообще озлобились – дескать, ездить, тащиться из этого самого микрорайона чрезвычайно далеко до мест, где они привыкли действовать – до работы, до рынка, до аптеки, до кино.

Но все переселенцы без исключения были рады горячей воде, и в особенности – газу. Газ они поджигали и так и сяк, и большим языком и малым, и пустили бы, наверное, дом на воздух, если б не ходил каждый день по новым квартирам, по новым людям, инспектор горгаза и не учил, как нужно с газом правильно обращаться. То есть в общем итоге все все-таки довольны остались.

И разговор, а вернее не разговор, а рассказ, пойдет далее о том, как поступили жильцы с принадлежавшей им много лет деревянной недвижимой собственностью, собственностью, которой они, переехав на государственные квартиры квартиросъемщиками, отнюдь не лишились.

Распорядились жильцы этой собственностью совершенно по-разному.

Одни просто бросили все. Плюнули – и все. Дескать, черт с ним, с домом.

Другие продали дома на дрова, по дешевке.

Третьи же, которым повезло более всех, продали дома, как дома, за настоящие деньги.

Покупали общественные организации – например, колхозы, чтобы, привезя бревна в деревню, устроить там магазин. Покупали и отдельные граждане, чтобы, перетащив бревна за город и собрав их, иметь по дешевке дачу.

Все в общем как-то распорядились своими домами и получили от этого деньги, кто больше, кто меньше, по-разному. Промахнулся лишь один Васька Харабаров, что выглядит очень странно, если учесть, что Василий пять лет сидел в тюрьме за какие-то дела, все знал и ничего не боялся.

Он и крутился, он и вертелся – все хотел, чтобы как получше. Ему когда на дрова предлагали продать, то он не согласился, и это, конечно, с одной стороны правильно.

Но вот зачем он отказался, когда артель «8-е Марта» хотела брать его пятистенку под медпункт – это непонятно.

Крутился, вертелся да и довертелся-докрутился, что больше предложений не поступало, а дома на днях должны уже были сносить.

Но недаром Василий имел столкновения с Законом и столь долгое отсутствие от родных мест. Выход из затруднительного положения нашел и притом – блестящий.

Там у одних во времянке жили два молодых специалиста. Они приехали из Москвы, но положенной им как молодым специалистам квартиры не получили. Не получили они и оклада в 150 рублей плюс 20 % надбавок, о котором мечтали все долгие студенческие годы, кушая маргарин. А получили они оклад 100 рублей плюс 20 % надбавок, а также город, куда они прибыли, им не нравился из-за своей промышленной копоти, патриархального уклада жизни и якобы свирепого сибирского хамства жителей.

Их тянуло в Москву. Им зачем-то хотелось опять в институт, хотелось сидеть в университетском садике на Манежной, ныне 50 лет Октября площади, хотелось в шашлычную «Казбек» у Никитских ворот, хотелось в кино «Метрополь», хотелось даже в библиотеку имени Ленина, куда они вообще-то ходили крайне редко.

Им-то Василий и предложил купить его строение.

А когда они вежливо отказались, заявив, что денег у них таких нет, чтобы покупать дома, то он и их посвятил в свой план.

Он им сказал, что возьмет лишь малую толику того, что на самом деле стоит дом, и они оформят купчую, а если они будут иметь купчую, то исполком обязан будет и им выделить квартиру.

И они сначала посмеялись, а потом задумались – а вдруг им не удастся так скоро с места распределения совершить побег, как они думают.

И они заплатили Василию Харабарову почти все деньги, что были у них, и переселились в его пятистенку, ожидая чьего-либо прибытия, чтоб и им дали ордер, чтоб и им переселиться в северо-восточный район, состоящий исключительно из стекла и бетона.

А был вечер, и на руках у них была купчая от нотариуса, что они Харабарову заплатили деньги, и не знали они, что Харабаров и их обманул, и еще одного товарища, которому тоже продал дом, и обманул еще и государство, получив от него квартиру за дважды проданный дом.

Они под вечер пришли на новую собственную жилплощадь, почти ничего с собой не взяли, кроме водки, и устроились, водку попивая и дожидаясь утра, чтобы объявить официальным лицам, что они – домовладельцы и им тоже обязаны дать новую квартиру в новом микрорайоне, где кирпич, где стекло, где бетон. Они были бодры и полны мыслей, они говорили о том и о сем, многое ругали и многое хвалили, и постепенно пьянели, закусывая исключительно луком. И они вышли ночью из духоты, которая образовалась в избе из-за того, что они докрасна натопили бывшую Васькину печку. И увидели – звезд мириады на небе, а на земле – отсутствие света, и дома – одни полуразрушенные бульдозерами, другие целехонькие еще, но мрачные, пустые, черные, а некоторые и не дома, а фундаменты со снятыми домами, полные многолетнего сора и свежего серого, набившегося в фундаменты снега.