Читаем Плевицкая полностью

«Согласно Вашего запроса при этом препровождается список знакомых „Сильвестрова“.

„Сильвестров“, работая с нами, никого за кордоном не вербовал, так как таких заданий от нас не имел. На советской стороне довольно удачно провел несколько вербовок.

Мы считаем, что при наличии имеющихся у него положительных качеств с заданиями по вербовке он вполне справится. С Богомольцем был связан около года, возглавляя шпионско-монархическую организацию. Данными, что „Сильвестров“ является нашим сотрудником, Богомолец не располагает, но предполагать может».

Фельдъегерская связь доставила из Харькова два исписанных Ковальским листа с перечислением его знакомых из числа офицеров бывшей Добровольческой армии, осевших в эмиграции. В Иностранном отделе ОГПУ читали и перечитывали список из восемнадцати фамилий. Каждую фамилию сверяли с картотекой. Ковальский предполагал, что эти люди смогут стать источниками информации для советской разведки. Кого-то из них он даже предполагал завербовать.

Кто же значился в списке бывшего штабс-капитана?

Петр Ковальский очень хотел получить новое задание, потому постарался и составил список всех видных офицеров белой армии, которых знал:

«1. ген. Кутепов — познакомился в общежитии Красного Креста, в Новочеркасске в 1917 году, где собиралось первое ядро Добрармии, очень часто встречался в общежитии. Когда шла оборона Ростова, Кутепов был в опале у Корнилова (Корнилов не любил бывших гвардейцев) и был младшим офицером в офицерской роте, от командования которой был отстранен за оставление Таганрога. В это время мы довольно часто встречались, но были довольно далеки.

2. ген. Скоблин Николай. Со Скоблиным я познакомился в 1917 году при формировании Отдельного ударного отряда VIII-й армии. В это время Скоблин был штабс-капитаном. Всё время мы с ним были большими приятелями. В течение почти года служили в одном полку. Отдельный ударный отряд VIII-й армии, Корниловский ударный полк, Славянский ударный полк, Корниловский ударный полк (Добрармии). После ранения встречался со Скоблиным: один раз гостил у него в Дебальцево, другой — в последний раз кутили в Харькове в „Астраханке“ в 1919 году.

3. ген. Скалон — бывший „императорский стрелок“, познакомился с ним в Кременчуге, когда он был назначен начальником обороны Кременчугского района. Были большими друзьями, часто пьянствовали, вместе отступали в Польшу. В Польше сидели в Щелковском лагере. Жили в одном бараке, часто пьянствовали и там. Последний раз виделся со Скалоном в 1920 году.

4. полк. Голубятников Константин — познакомился тогда же, когда и со Скоблиным, Голубятников был у меня младшим офицером в роте. Большой приятель. Последний раз встречались в Харькове в 1919 году. Голубятникова знаю еще поручиком.

5. подполковник Иванов Михаил Спиридонович. Бывший офицер 22-го Нижегородского полка. Мой двоюродный брат. Служил в Конной разведке Корниловского полка. Если удастся разыскать, то я уверен, что на все 100 процентов будет работать с нами.

6. ген. Шатилов — познакомился во время нахождения на Царицынском фронте, часто встречался в штабе Врангеля, близко знаком не был.

7. полк. Рижский-Корсаков, знаю еще капитаном по 4-му Заамурскому пограничному полку, первый раз встретился в 1915 году, до 1917 года служили вместе. Полк. Римский-Корсаков одно время был в царской армии, командовал у меня в батальоне ротой. Отношения с ним были товарищеские. В Добрармии не встречались.

8. ген. Глазенап — знаю еще полковником. Первый раз встречались в Миргороде. Когда Глазенап командовал Полтавским боевым участком против Петлюры, с Глазенапом у меня тогда были товарищеские отношения (в 1918 году). В 1920 году встретились в Польше большими приятелями. Последний раз виделись в 1921 году.

9. В то же время, когда я встретился с Глазенапом, я познакомился и с Бобылко. Встречался с ним в Польше — отношения довольно далекие.

10. Тогда же я познакомился с капитаном 1-го ранга Никифераки, с ним мы во время нахождения на Полтавском фронте были большими друзьями.

11. Во время пребывания в Польше я познакомился с ген. Булак-Балаховичем, а также с его братом Юзиком Балаховичем, с последним были большими приятелями, часто пьянствовали.

12. Там же познакомился с полк. Кузьминым-Караваевым, с ним были большими приятелями.

13. ген. Махров — познакомился с ним, когда Махров был начальником военных сообщений Юго-Западного фронта. Махров принимал деятельное участие в переброске офицеров Юго-Западного фронта. С Махровым часто встречался в ставке Деникина. В бытность Махрова начальником военных сообщений Царицынского фронта жил с ним вместе. Знаком с семьей Махрова. Встречался с Махровым в Польше, бывал у него. Последний раз виделся в 1920 году.

14. полк. генштаба Кремецкий — познакомился с ним в Штабе Деникина. Служил вместе в Харькове — он был заведующим передвижения войск Харьковского района. Кремецкий очень часто бывал у меня в гостях, как в Харькове, так и в Кременчуге. Последний раз виделся в 1919 году.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука