Пляска на плахе. Плата за верность [СИ]

Златовласые латанийские служанки бросились в покои Ириталь, вопя и рыдая.

— Как, ваша милость? Как это произошло? — спросила одна из дев, и Альдор кивком приказал страже увести обеих.

— Леди Ириталь шагнула в окно. Прошу, не смотрите вниз. Вам не стоит это видеть.

— Она не могла! — крик второй латанийки захлебнулся, когда охранник легко поднял ее и потащил прочь из комнаты.

На пороге возник Ганс. К счастью, без Эльги. Альдор поманил его к себе.

— Леди Ириталь умерла? — спросил помощник.

— Увы. Поставь в известность брата Аристида. Нужно устроить прощание. А также избавься от служанок леди Ириталь. В Эллисдоре их быть не должно.

Ганс недоверчиво скривился, но оставил вопросы при себе. Альдор ответил ему мрачным взглядом.

— Ну?

— Сделаю, ваша милость.

— Ступай.

Смышленый парнишка кивнул и удалился. Правильно делал, что молчал.

Барон подошел к распахнутому окну и уставился вниз. Вокруг тела Ириталь уже собралась толпа, расступившаяся при появлении короля. Грегор рухнул на колени, испачкав одежду в крови мертвой невесты, и рыдал как дитя.

Великолепно сыграно. Вряд ли Альдор мог изобразить безутешное горе лучше.

Зачем он сделал это? Зачем он продолжал защищать человека, извратившего и предавшего идеалы? Зачем плел интриги и убивал по его приказу? Зачем обманывал и обманывался? Не потому ли, что все еще цеплялся за тень дружбы, давно превратившейся в болезненную зависимость?

Барон, как ни прискорбно, прекрасно знал ответ на этот вопрос. Потому что, следуя за чудовищем, в которое, как он считал, превратился его друг, позволяя ему творить все эти бесчинства, расчищая дорогу для его триумфального шествия к цели, Альдор ден Граувер и сам был ничем не лучше Грегора.

И потому заслуживал в полной мере вкусить последствия всего, что натворил по его приказу.

Эрцканцлер отошел от окна и подозвал к себе служанку-хайлигландку:

— Приготовьте здесь все для леди Истерд. Нашей почетной гостье надлежит располагаться в покоях для будущей супруги короля.

Миссолен.

Облепившие стены Эклузума братья-протекторы выглядели так, словно готовились к затяжной осаде. Ворота были закрыты, мост над глубоким рвом — поднят. Из бойниц выглядывали лучники, пристально следившие за происходящим внизу.

«Какое гостеприимство!»

Демос, не оборачиваясь, знаком приказал своему войску остановиться на площади вне досягаемости стрел церковников.

— Дальше я сам, благодарю, — сказал он.

Ихраз удивленно взглянул на господина.

— Разумно ли это?

— Зачем им устраивать бойню посреди столицы? Ведь я иду с миром.

Отложив возражения, энниец тяжело вздохнул. Демос обернулся к слуге, не сводившему с него полного укоризны взгляда:

— Если я не вернусь через два часа, ты знаешь, что делать.

— Конечно. Устрою бойню.

— И все же я бы предпочел, чтобы сначала ты занялся моей семьей, — с нажимом произнес канцлер. — С церковниками можно разобраться позже.

Ихраз помог господину спешиться. Демос крякнул, неловко приземлившись на брусчатку.

— Ненавижу ездить верхом.

— Я предлагал взять экипаж.

— Был бы не тот эффект, — возразил Демос. — А мне нужно появиться пред стенами Эклузума со всей помпезностью, на которую я только способен. Ведь я же владею землями, известными лучшими кавалеристами!

— Ваши люди это оценили.

— Как и Аллантайн, — канцлер махнул рукой в сторону расположившихся возле опустевшей площади стражников. — Посмотрим, что скажут святоши.

— Удачи, господин.

«Она мне пригодится, но особо рассчитывать не стоит».

Вместо ответа Демос крепко пожал руку слуги.

— Они уже в Рионе?

— Да. Готовы отплывать в любой момент.

«Хотел бы я попрощаться по-человечески. Даже с матерью. Интересно, как отреагирует Виттория, узнав, что меня больше нет? А ведь я так и не успел сказать ей, насколько она мне дорога».

— Если я…

— Нет, господин. Я не дам этому случиться.

— Если я не вернусь, присоединяйся к семье. Ты понял меня?

— Но…

— Уезжай, — настаивал канцлер. — Мертвому Горелому лорду ты не поможешь, зато сможешь защитить моих близких. Сопроводи их хотя бы до Сифареса, сдай на руки дяде Эсмию, а потом делай что хочешь. Это приказ.

Несколько долгих мгновений Ихраз боролся с собой, но затем, смирившись, взял себя в руки.

— Как пожелаете.

Демос видел муку, отразившуюся на лице эннийца, но не отступился от плана.

«Прости, друг. Но сейчас ты больше ничем не можешь мне помочь. Теперь это только моя война».

— Я знаю, о чем ты думаешь. Ведь я предлагал тебе месть, а сейчас, когда все закрутилось, отсылаю подальше. Помни одно: даже если я не преуспею, у тебя еще будет возможность отомстить — матушка и дядюшка об этом позаботятся, уж поверь мне. Но всем вам еще нужно дожить до этого момента.

— Я понимаю, — обреченно кивнул слуга. — Считаю, что мое место рядом с вами, но сделаю все, как вы велите.

«Не подведи».

— Спасибо, Ихраз.

— Прощайте, господин.

— Погоди, — Демос сунул руку за пазуху и вытащил свиток. — Этот документ будет иметь силу вне зависимости от того, останусь я жив или нет. Увы, сейчас это все, что я могу для тебя сделать.

— Что это?

«Завещание».