Пляска в степи (СИ)

— Может, в ельник, — заговорил идущий позади Желан. При ходьбе он опирался на копье, но каждый следующий шаг давался ему втрое тяжелее предыдущего.

— Он один. Убьем его, — сказала Рогнеда.

— Что ты, что ты, — Нежана замахала на нее руками и огляделась, словно Святополк мог их как-то услышать.

— Нам нужно спешить. Он несильно от нас отстал, — Звенислава, подобрав свободной рукой тяжелую юбку набрякшей от воды поневы, со всевозможным проворством зашагала вперед.

Любава и Яромира вприпрыжку кинулись за ней, следом потянулись остальные. Лес и впрямь оказался темным. Под кронами деревьев казалось, что солнце уже давным-давно закатилось, и наступила ночь. Внутри стояли приглушенные, серые сумерки.

— Ты знаешь, куда нам идти? — нагнав ее и пойдя вровень, спросила Рогнеда так, чтобы никто не услышал.

— Нет, — Звенислава едва заметно покачала головой. — Я никогда не бывала в этих местах.

Они обе одновременно вскинули наверх головы, сквозь черные ветки вглядываясь в небо. Но стемнело еще недостаточно, чтобы они могли найти дорогу по звездам и луне.

— Я устал, — заканючил маленький Велемир.

И трое остальных словно того и ждали. Тотчас выяснилось, что они все замерзли и устали, и хотели есть, и хотели спать. Пришлось покачать головой и сильнее сжать детские ладошки.

— Сегодня особенная ночь, — сказала Звенислава, пытаясь выдумать баснь, которая отвлечет детей. — Нам нельзя спать, иначе мы пропустим кое-что очень, очень важное...

— А что мы пропустим? — недоверчиво спросила Любава, но княгиня не успела ей ответить.

Громкий мужской крик разрезал лес напополам, заставив их всех вздрогнуть. В едином порыве они обернулись и поглядели за спину, словно Святополк стоял от них в паре шагов.

— Бежим, бежим, — Рогнеда стиснула локоть Любавы и увлекла ее за собой.

Следом за ними побежала Нежана, держа за руки сыновей. Звенислава изо всех сил пыталась не отставать и даже подталкивала вперед Яромиру, которая ни в какую не хотела отпускать мать.

— Уходите, — жарко шепнул ей в затылок Желан. — Я его задержу, — он тяжело закашлялся.

— Нет, — голос сестры, которая, как мыслила Звенислава, ушла далеко вперед, прозвучал совсем близко.

Запыхавшаяся, растрепанная Рогнеда яростно сверкнула глазами.

— Забирай детвору и уходи, — княжна посмотрела на Звениславу. В одной руке она сжимала свой нож. — А мы его встретим.

— Он воин, — княгиня покачала головой. — Вы не сдюжите...

— Сдюжим, — прохрипел Желан и снова закашлялся. — Уходи, сестра, — повозившись одной рукой, он снял с пояса нож и протянул его ей.

Шумно втянув носом воздух, Звенислава нерешительно кивнула и взяла кож, закрепив его под поясом поневы на спине. Она услышала, как Нежана что-то втолковывала сыновьям и показывала рукой в ее сторону. Наскоро поцеловав обоих во взмыленные макушки, мать подтолкнула их к княгине и поспешно отвернулась.

Проглотив тяжелый комок, застрявший в горле, Звенислава обняла за плечи княжон и поглядела на смурных, насупившихся мальчишек.

— Возьмитесь за руки.

Она шла и постоянно оглядывалась через плечо, пока в сгустившихся сумерках не перестала различать оставшихся позади. Под ногами трещали палки; гонимые ветром, шелестели тонкие ветви. Где-то вдалеке кричала ночная птица, и от этих звуков у Звениславы по спине разливался мороз.

Она не показывала своего страха, ведь четыре пары испуганных детских глазенок глядели на нее нынче с затаенной надеждой. Они прошли совсем немного, когда ей на глаза попался небольшой овраг в стороне от тропинки. Пробираясь сквозь густые кусты и колючки и шурша сухой листвой, они кое-как спустились в него по пологому склону.

Звенислава завела детей под три поваленных дерева, которые служили надежной защитой от всякого, кто глядел бы вниз с тропинки, и посмотрела поочередно на Любаву и Вячко.

— Обождите здесь. Никуда не уходите, слышите, никуда! — она прикрикнула и сжала ладошки обоих, заставив заглянуть себе в глаза. — Тут сухо, укроетесь за елочкой, — и Звенислава кивнула на молодую хвойную поросль по левую руку.

— Куда ты? — Любава вцепилась ей в поневу. — Мне страшно.

— Мне тоже, — Звенислава погладила ее по грязной щеке. — Я разом обернусь, сидите тихо, как мышки. Разумеете?

Дождавшись от каждого кивка, она развернулась и поспешно зашагала прочь, пока не передумала. Подниматься ей, с тяжелым животом, было куда сложнее, чем спускаться в овраг, но кое-как Звенислава забралась наверх. И пошла в сторону, из которой пришла. То, что она бросила брата с сестрой и Нежану, терзало ее и не позволило уйти вместе с детьми. Может, так и впрямь было бы разумнее всего.

Но Звенислава не смогла. И потому вернулась.

Крики она услышала примерно на середине обратного пути. Женские голоса и яростный рев княжича. Во рту у нее мгновенно пересохло, и трясущимися пальцами Звенислава нашарила за спиной рукоять ножа. Дите в ее животе толкнулось, и она едва слышно охнула. Светлая Макошь, что же это творится...

Замедлив шаг, Звенислава попыталась идти тихо, но под ногами то и дело трещали ветки али шуршала сухая листва. В груди испуганной пичужкой громко-громко стучало сердечко.