Пляска в степи (СИ)

— При отце так, смотри, не скажи, — княгиня укоризненно ей попеняла. — Ничего хорошего нет, что Любава так над мужем верховодит. Но не будем об этом. Судьба у моего двухродного брата тяжелая... верно, потому и получилось так.

Княгиня грустно развела руками и погладила тяжелые, драгоценные обручья, что стягивали ей рубаху на запястьях.

— Сперва все боятся, — повторила она, поймав взгляд Яромиры. — Но посмотри, как у нас с твоим отцом все сладилось. Я, не задумываясь, согласилась бы сызнова все пережить, лишь бы подле него оказаться.

— Любишь его? — невольно вырвалось у княжны, и она слегка смутилась. Негоже такое у матушки спрашивать.

— Вестимо, люблю, дочка, — но Звенислава посмотрела на нее спокойно и улыбнулась. — И ты полюбишь Воидрага. Ты токмо не торопись, не руби с плеча. В этом ты с отцом схожа. Ярослав такой же. Коли что не по нраву ему придется, вовек не переубедить его!

И княгиня всплеснула руками, задумавшись о чем-то своем.

— Но я уже полюбила, матушка, — шепнула Яромира своим ладоням и сызнова уткнула взгляд в натянутую на колени длинную ночную рубаху.

— Это еще не любовь. Это твоя детская забава, и она очень скоро пройдет. Через пару зим оглянешься назад, и сама удивишься тому, как раньше мыслила.

— А коли не пройдет? — выдохнула она жалостливо и прикусила краешек губы.

— Пройдет, — непреклонно отозвалась Звенислава.

Она наклонилась к дочери и сжала ее ледяные пальцы в своих ладонях.

— Выйдешь за Воидрага, уедешь с ним — и все пройдет. Присмотрись к княжичу. Коли у него при тебе язык отсыхает — это чего-то, да стоит.

— Воидраг, Воидраг, — Яромира резко высвободила свои руки и недовольно дернула плечами. — Токмо о нем все и говорите!

— Так он жених твой! О ком нам еще говорить? — Звенислава прищурилась, и княжна присмирела и поспешила унять свой прорезавшийся гонор. — А о других ты, Яромира, позабудь. Просватана завтра будешь.

— Может, и не буду, — очень-очень тихо, себе под нос пробубнила княжна, и, на ее счастье, матушка ничего не услышала.

Звенислава еще немного посидела у нее в горнице и вскоре ушла, поцеловав ее на ночь в пушистую макушку. У Яромиры сызнова к глазам поднялись слезы, и она бросилась на примятую постель, уткнулась в подушку и всласть наревелась. Будет уже, и так целый день сдерживалась!

Так горько-сладко она плакала, что не услыхала, как кто-то скребся в дверь. Тихо-тихо, словно мышка. Сперва перепугалась княжна невообразимо, пока не уразумела, что тот, на кого она помыслила, никогда бы в княжий терем ночью не проник. Потому, утерев слезы, она подошла и распахнула дверь. На пороге с той стороны топтался меньшой братец Крутояр.

Посторонившись, Яромира пропустила его и окинула нетерпеливым взглядом.

— Ну? — поторопила она.

— Будет ждать, как вы условились, — озираясь по сторонам, шепотом выдохнул мальчишка. И тут же добавил поспешно. — Не ходила бы ты, Яромирка!

— Без тебя уж как-нибудь управлюсь!

Княжна опустилась обратно на постель и поплотнее закуталась в платок, который набросила на плечи перед тем, как открыть дверь.

Вздохнув, Крутояр понурил голову и уселся подле нее, подлез под бок.

— Воидрагу ты полюбилась, — сказал он немного погодя.

— Я знаю... — рассеянно выдохнула Яромира, задумавшись о своем. — От этого мне не легче.

— Я никогда ни в кого не влюблюсь и не женюсь, — глядя на ее терзания, уверенно пообещал Крутояр, и сестра, не сдержавшись, рассмеялась и щелкнула его по носу.

— Погоди, вот присмотрит тебе невесту батюшка, поглядим, что тогда скажешь!

— Лишь бы красивая была, — брат тотчас заговорил о другом. — Как ты. Или как матушка.

— Я — красивая, получается? — она сверкнула глазами.

— Красивая-красивая, — послушно закивал Крутояр и поправил на лбу шнурок, удерживавший волосы. — Кмети головы сворачивают, когда ты мимо проходишь. Отец хоть передохнет малость, когда тебя из терема отправит — умаялся женихов от тебя отгонять!

Яромира, прыснув, ткнула братца кулаком в бок: мол, негоже сестру так поддразнивать.

— Шибко он осерчал?

— Не очень, — княжич махнул рукой и поглядел на нее зелеными глазами, доставшимися от матери. — На что токмо не пойдешь, лишь бы сестрице подсобить!

— Ой, братец, — Яромира шутливо погрозила ему пальцем и, не сдержавшись, крепко-крепко обняла. — Коли б не ты... благодарю тебя!

— Ой, скажешь тоже, — довольный похвалой, Крутояр покрылся румянцем, что красна девица. — Но ты не ходи никуда, а?

— Не пойду, — она послушно кивнула. — Не пойду, братец. Права матушка. Прав отец. Я ж не чернавка, чтобы из дома сбегать. Я — княжья дочь. Выйду за Воидрага, как батюшка велит.

У Крутояра словно неподъемная ноша с плеч свалилась. Даже взгляд просветлел, когда такие речи услыхал от сестры.

— Ты ступай, Крутиша. Поздно уже. Еще хватятся тебя в горнице... — Яромира погладила брата по русым, отцовским волосам, и тот кивнул.