Пляска в степи (СИ)

Они вернулись много позже, чем изначально намеревался Ярослав, в самый последний день серпня. Солнце все еще ярко светило и грело, но вечерами делалось холодно, и хотелось посильнее закутаться в плащ али надеть рубаху потеплее. Чем ближе подъезжали они к дому, тем сильнее задували северные, кусачие ветра. По ночам Горазд с тоской вспоминал безрукавки, сшитые заботливыми руками матери и оставленные им за ненадобностью в избе. А ведь матушка ему, дурню, говорила.

К тому дню, как они вернулись на Ладогу, с лица Звениславы Вышатовны как раз почти сошли синяки. Коли не приглядываться, и не увидишь ничего. Ярослав Мстиславич велел запрячь для нее смирную кобылку, и нынче они вместе въезжали в гостеприимно распахнутые ворота ладожского терема. На плечах княжны уже привычно лежал подбитый мехом княжеский плащ. Позади них тоже рядом, стремя в стремя ехали оба воеводы — дядька Крут и Храбр Турворович.

— Князь, князь вернулся! Князь-батюшка невесту везет! — вдоль дороги встретить своего князя да поглазеть на будущую княгиню собралось множество людей.

То и дело раздавались веселые крики, кто-то махал рукой, звучали имена родных и знакомых. Но для некоторых очень скоро радость от возращения князя и дружины сменилась горем, когда они не увидели среди кметей тех, кого ждали.

В этой разношерстной, пестрой толпе Горазд даже как-то умудрился разглядеть мать и сестер. Они стояли в самых последних рядах и заулыбались, когда мальчишка кивнул им и быстро помахал рукой. Уже очень скоро он окажется в родной избе.

Какой же богатой и большущей была Ладога по сравнению со скромным городищем Некраса Володимировича! Всюду, куда только доставал взгляд Горазда, виднелись избы и мастерские, торговые ряды и площадь, где порой творил суд князь. Бежали далеко-далеко за горизонт ровные рядки деревянных крыш, спускались к самой реке и пристани, куда частенько захаживали торговые корабли и лодки с диковинными, заморскими товарами, остроносые драккары норманнов и купеческие суда.

Издалека посреди огромного капища виднелся на холме высоченный идол Перуна, Бога-Громовержца. Горазд знал, что князь отправится туда почти тотчас после возвращения в терем. А назавтра там соберутся все те, кто участвовал в походе.

На высоком крыльце княжьего терема Ярослава Мстиславича встречала приехавшая из Белоозера княгиня Мальфрида. Она держала перед собой большой каравай, завернутый в богато расшитый ручник. На княжеском подворье собрались воеводы и десятники, ближайшие советники Ярослава, и всякий люд: от отроков до детских, от теремных девок до смердов. Все разом загомонили, когда, наконец, Ярослав Мстиславич показался на подворье.

Князь соскочил с Вьюги на левую сторону, чтобы не потревожить правую ногу, и снял с лошади свою невесту. Звенислава Вышатовна смутилась множества любопытных взглядов, направленных на нее, и склонила голову.

Княгиня Мальфрида медленно сошла с крыльца и направилась им навстречу, когда раздался громкий, радостный лай, и на князя, едва не сшибив с ног, налетели два огромных серых волкодава. Откуда-то из-за угла следом за ними выбежали два несчастных отрока. В руках они сжимали разорванные кожаные поводки.

— Тише, тише, — Ярослав засмеялся, пытаясь утихомирить истосковавшихся по хозяину псов.

Те отчаянно ластились к нему, подставляя под руки морды и виляя хвостами, того и гляди — улетят!

— Княже, прости, не доглядели! — запыхавшиеся отроки остановились в паре шагов от них, беспомощно разводя руками.

Горазд приметил, как один из десятников — Стемид — погрозил им кулаком, постучав перед тем себя им по лбу.

— Айна, Серый, тише!

Князь прикрикнул, и собаки успокоились, хоть и продолжали тихонько поскуливать от радости.

— Два ротозея, — не выдержав, десятник Стемид выругал зазевавшихся отроков вслух.

Ярослав повернулся к княжне, отскочившей в сторону при виде огромных собак, взял ее за запястье поверх обручья и повел за собой к терему, где их уже поджидала княгиня Мальфрида.

— Здрав буди, Ярослав Мстиславич, князь Ладожский! — громко, во всеуслышание произнесла княгиня и с поклоном протянула пасынку каравай.

Удельный княжич II

На рожу робичича смотреть не было сил, вот Святополк и старался поменьше на него глядеть.

Приехать его заставила мать. Негоже пропускать свадебный пир брата!

Робичича.

Святополк ненавидел ладожский терем всей душой. Приезжать и смотреть, как бастрюк его отца ходит князем по гридницам, по которым должен был ходить он, Святополк! Как владеет всем тем, что не должно было ему принадлежать, от самой мелкой ложки до княжеской казны!.. Нынче на празднество соберется дружина и ближайшие бояре Ярослава, пригласили даже кого-то из уличных торговцев! Глядеть на них Святополку тоже мало радости, ведь несколько зим назад они приняли робичича своим князем, ни слова поперек не сказали…

Но княгиня Мальфрида была права, и потому нехотя, но все же Святополк явился в терем на Ладоге.