Плик и Плок

Молодая девушка (выдергивая из-за подвязки нож). Проклятый брадобрей, твое горло, видно, слишком тесно для таких речей; вот я же тебе его расширю.

Махо. Молчи, ты, гей, девка в лентах! Воротись-ка на улицу Дель-Фидео, петь да наигрывать на гитаре и опускать свою занавеску, чтобы бросать цветы в проходящих. Если ты и видела Хитано так близко, то, вероятно, потому, что палач часто помогал тебе отстегивать твою мантилью; а по знакомству, пособил тебе и в этом случае. (Вырывая у нее нож.) Демонио! Не играй же так этой булавкой, ты себя заденешь, да и меня также. Хочешь, я опять ее вложу в твой пояс, душа моя?

Молодая девушка. Нечестивая собака! За меня отомстят, ибо вот отец Хозе.

Капуцин (неся в одной руке фонарь, на котором изображены черти в пламени, а в другой кошелек). Для душ, страждущих в чистилище, братия, подайте, Христа ради. Небо воздаст вам.

Присутствующие почтительно кланяются, преклоняют с сокрушенным сердцем колени и не дают ничего.

Девушка (украшенная лентами). Ave Maria, примите сей реал, отец Хозе, и попросите в ваших молитвах, чтоб этой собаке Махо, при первом его грехе, распороли брюхо. А скажите, отец Хозе, скоро ли вы придете ко мне? У меня чистая циновка, в горшках свежие цветы и есть королевские гаванские цигарки.

Капуцин (проворно отворотясь, кричит громким голосом). Por las almas del purgatorio, Senores!

Молодая девушка. Отец Хозе, отец Хозе, вы, видно, меня позабыли; я и так не пропускаю ни одной обедни, ни одной заутрени.

Флорес. Кажется, друзья мои, что преподобный заведует совестью сеньоры. К счастью, он крепкого здоровья, иначе это была бы тяжкая обязанность!

Молодая девушка. Ах, ты озорник! Больно слышать, господа, такую клевету на духовного человека от оглашенного, от фран-масона!

Множество голосов

. Масон! Оглашенный! Где, где масон?

Флорес. Заклинаю тебя грудью твоей матери! Замолчи, девка, не шути таким образом, за это одно, только ведь, избили Переса.

Молодая девушка. Слышите, господа, он знаком был с Пересом, которому, по милости Божьей, надавали больше толчков, чем этот еретик-цирюльник перебрил бород за всю свою жизнь. Посмотрите-ка, у него и зеленая лента на шее; как Святая Дева видит и просвещает меня! Это масон! Отойдите от него прочь, дети, отойдите! (Волнение в народе).

Множество голосов. В море оглашенного! Смерть масону! В море!

Флорес. Клянусь кровью Креста, приятели, что эта лента ничего не значит, и что...

Поселянин (ударяя его). Вот тебе, собака! А! Ты смеешь мешаться в общество христиан!

Другой

. Вот тебе еще! Посмотрим, заступятся ли за тебя твои братья, демонио. Зови-ка их на помощь.

Многие голоса. В море! В море!

Молодая девушка. Браво, господа! Пресвятая Дева благословит вас, отнесите его зеленую ленту и голову к алькаду, и вы не будете нуждаться в дублонах и индульгенциях на сей пост.

Флорес (избитый, сдавленный, растерзанный, переходит, так сказать, из рук в руки, до самого вала, орошаемого морем; там, один сильный андалузец его хватает и бросает в воду, вскричав). Прости, Господи! Так умирают масоны, еретики и приверженцы Конституции, враги самодержавной власти!

Толпа. Браво! — Viva el Rey abcoluto!

Моряк. Тише! Тише! Дети мои, вот, кажется, шествие начинает подвигаться. Праведный Боже! Какой прекрасный день для меня.

Крестьянин. Как для вас, так и для всех, господин моряк.

Моряк

. Для меня прекраснее, клянусь Святым Иаковом! Я находился на сторожевом судне, которое было за ним в погоне под командой капитана Яго.

Многие голоса. Как, сударь, вы участвовали в этом страшном сражении? Пресвятая Дева! И вы живы!

Моряк. К счастью, дети мои, мы исповедовались накануне, иначе демон утащил бы нас в тартарары.

Крестьянин. Но как же это случилось, сударь? Ведь вы, наконец, говорят, потопили его тартану.

Моряк. Да, приятель, потопили, как ореховую скорлупу, и вдруг, она явилась позади нас, вся в огне, и нагруженная более чем десятью тысячами демонов, извергавших пламя ртом и глазами.

Множество голосов. Пресвятая Дева, помилуй нас!

Моряк. И среди их всех, носился проклятый Хитано, богохульствуя и оскорбляя Небо, Святых рая и господина губернатора!

Толпа. Господи, какой ужас! И что же вас спасло от чудовища?

Моряк. Наш капитан, по счастью, имел бутылку воды, освященной Толедским архиепископом, и как адское судно было от нас близехонько, то мы на него и бросили святую влагу.

Крестьянин. Из пушки, приятель?