Плюс на минус

Только вот бить приходится с неудобной левой. Нога скользит, я с размаху опрокидываюсь на спину и, глядя на ворох взметнувшихся листьев рядом, вижу, что промахнулся. Слишком хорошо замаскировал. А ударил по касательной, задев лишь проволоку, и граната, вместо того чтобы улететь к чичам, по-прежнему торчит здесь… но уже без чеки.

…!

Чичи явно не поняли, в чем дело, и мое время еще не кончилось — запал эфки горит четыре секунды, целая вечность. Схватить, бросить…

Я знаю, я точно знаю, что нужно сделать, но мышцы словно окаменели, не шевельнуть рукой… не могу… не могу! …!

За окном уже светало, однако вставать с петухами мы вроде не собирались, поэтому неурочная побудка меня не обрадовала. Да еще такая.

В прошлый раз было то же самое — спящий Саня начал мотать головой, дыхание становилось все более частым и хриплым, глаза быстро подергивались под закрытыми веками. Потом парень стиснул кулаки и подтянул их к груди, заскрипел зубами, забормотал что-то невнятное, изредка прорывающееся отрывистыми, на удивление четкими матерными словами. Еще минута-другая — и он заорет дурным голосом, забьется, будто в эпилептическом припадке… и проснется с таким искаженным лицом, словно в его расширенных зрачках еще отражается заглянувшая в них смерть.

— Сань… — приподнявшись на локте, растерянно окликнула я. — Ты чего? Может, не надо, а?

Он меня не услышал. Ушел так далеко, что даже за плечо трясти бесполезно — это я уже тоже знала.

— Ну и что мне теперь с тобой делать?

Я робко коснулась черных встрепанных волос, пахнущих сигаретным дымом, неуклюже погладила. Потом, решившись, осторожно подсунула руку под его голову, притянула к себе, уткнулась лбом и зашептала:

— Сань, успокойся, все хорошо… ты не там, ты здесь, со мной — хоть у нас тут тоже дела не сахар, но все равно, наверное, лучше… честное слово, тебе это просто снится, все уже давно закончилось… ну, пожалуйста, тихо, тш-ш-ш-ш…

Болезненно тянущиеся секунды перемешались с дыханием, раздробились ударами сердца. Вдох-выдох, сначала в такт с ним, потом со мной, ровнее, ровнее… пока единственным звуком в комнате не остался мой шепот.

Санино лицо разгладилось, кулаки разжались. Парень глубоко вздохнул, перевернулся на бок и еще теснее прижался ко мне, для верности положив сверху руку. Кажется, он даже не проснулся — и уж тем более не понял, что ему привиделся кошмар.

Я замолчала, недоверчиво глядя на мирно посапывающего Саню. Нет, вроде все. Пронесло. Или у него не всегда до крика доходит, и я напрасно волновалась? Вот проснулся бы и услышал, что я тут за чушь несла…

Смутившись, я попыталась высвободиться, но парень ревниво закинул на меня еще и ногу. Вот влипла… Только и оставалось поскорее выбросить из головы все мысли и снова заснуть.

Два

Посиди со мной —просто так, без пошлого…В мраке за спиной

вьются тени прошлого.Лица, именасмертью в память врезаны…Нынче ты однамостик мой над бездною.Дым от сигарет —крепкой и ментоловой.Тусклой лампы светвысеребрил головы…Мне не нужно слов

и не нужно жалости.Я к боям готов,я привык к усталости.Ввек не заслужитьмне покой упущенный,Научиться б житьне былым, а будущим.…Полночь. Ветра шумплещется над крышами.Посиди, прошу, —просто меня выслушай…

Глава 8

Лично я совершенно не жалею, что люди не летают, как птицы!

Л.

Страшнее обезьяны с гранатой только блондинка с обрезом!

С.

Я не сразу понял, отчего проснулся. Вроде все как всегда: кровать, плед… ну и стены с потолком — но при этом изнутри грызет странное тоскливое чувство. Словно потерял что-то важное и вдобавок позабыл — что.

Дурацкое ощущение.

Перекатившись на живот, я зарылся лицом в подушку — и та вдруг отозвалась тонким, как женский волос, ароматом. То ли шампунь, то ли духи…

Лена!