Плюшевые самураи (сборник)

– Это ты смотрел плохо. Вся она железная, только сверху пластик. Так и что Яга?

– Она пощелкала немного – наша Яга часто так делает, потом говорит: хочешь того, что из косточек вышло? А эта дуреха борщ любит, мама ей часто костный мозг в ложку выбивает. Она и говорит: хочу. Тут гуси ее и подхватили, потащили прочь.

Мордочка медвежонка вытянулась.

– Ваня, а Ваня, ты хоть пр-редставляешь, куда они ее понесли? Что это за косточки такие? И кому они пр-ринадлежат?

– Не представляю.

– Но как подумаешь – как-то стр-рашно, а?

– Боязно. Только мне без сестры никуда. Лучше уж вместе пропадем.

– Ладно, авось, не пр-ропадем. Я тебе точно пр-ригожусь.

Медвежонок взял в руки проволочки плеера, тоскливо посмотрел на них и повесил обратно на шею. Нельзя, никак нельзя было отвлекаться в городе на посторонние звуки.

Ваня, приметив шагах в двухстах высокий и почти целый дом, предложил:

– Может, поднимемся наверх, оглядимся?

– Дельная мысль, – не стал спорить Мишутка. – Вон, с того балкона…

Ближе к центру развалины не радовали глаз даже редкими деревьями. И травы здесь росло мало – только каменное крошево простиралось под ногами. Интересно, город на самом деле люди построили? Или его выгрызли в скалах трудолюбивые карлики?

Входа в хорошо сохранившийся дом, на верхние этажи которого собирались взобраться мальчик и медвежонок, не сохранилось. Он был засыпан щебнем – словно кто-то специально таскал сюда камни не один год. Уши медведя стали торчком, он огляделся по сторонам – но ничего подозрительного не заметил. А Ваня увидел небольшое окошко почти на уровне земли.

– Сюда! – предложил он.

Засунул голову в окно и сдавленно ахнул: внутри дома громоздились бочки. Они плотно прилегали друг к другу и, кажется, были пусты. Заглянувший в окошко Мишутка коротко бросил:

– Уходим!

– Почему?

– Ты что, не понял? Это осиные соты. По-моему, гнездо забр-рошенное, но тут никогда нельзя сказать навер-рняка. Осмотр-римся в др-ругом месте.

Они побрели дальше по улице. Сильно хотелось пить. Ваня мог только представить, какая жажда мучила медвежонка, бродившего в этих развалинах уже второй день. Хотя, может быть, какая-то вода была в подвале, где он застрял? Дожди ведь идут даже над городом.

Мишутка вывалил язык – ему было жарко, но лапами переступал бодро, Ваня едва за ним поспевал.

– Вот подходящий дом, – медвежонок указал лапой на длинное здание, выходящее на улицу торцом. – Залезем, а если надо будет – по чер-рдаку можно даже на др-ругую улицу выбр-раться.

Вошли в широко распахнутый зев дверного проема. Каменная лестница хорошо сохранилась, а вот от дверей мало что осталось. Деревянные превратились в труху, металлические проржавели насквозь. По лестнице шли долго. Ваня насчитал девять этажей. Заглядывать в пустые квартиры было страшно, хотя, конечно, любопытно было узнать – как же раньше жили люди? Внутри жилища, а не на первом этаже, куда мог забрести, кто угодно, Ваня был в первый раз.

– Войдем в квар-ртиру, – сказал Мишутка, когда лестница кончилась. – Окна есть и на одну стор-рону, и на др-ругую.

Сверху было видно лучше, чем с холма, лучше, чем с дерева. Только куда смотреть? Каменные развалины, зеленая кромка леса – далеко они уже забрались… Пошли через квартиру, мимо изъеденных шкафов и каких-то странных коробок – одна была словно бы с огромным стеклянным глазом, – на другую сторону дома.

– Вот и центр-р, – кивнул медвежонок.

Центр города оказался неожиданно зеленым. Большие дома громоздились вокруг площади, заросшей деревьями – словно бы кусочек леса. Только лес этот был необычным – он пугал еще больше, чем развалины. Диковинные деревья, странные кусты…

– Яга говорила – налево, – прошептал Ваня.

Слева от центра вид загораживал большой дом, стоящий неподалеку.

– Не повезло, – заметил медвежонок. – Дор-рогу не видно.

– Дорогу не видно! – раздалось пронзительное шипение из темной кладовой.

Ваня бросился прочь, вниз по лестнице, Мишутка – за ним. А в квартире клубился сизый туман, потрескивало и похохатывало.

– Морок, – на ходу сказал Ваня. – Это же не страшно? Сейчас ведь день?

– А мы залезли к нему в логово, – ответил Мишутка. – Пр-ритаился, гад! В логове он и днем задур-рить-замор-рочить может! Может, мы сейчас и не бежим вовсе, а спим на полу в этой камор-рке! А он из нас силы сосет!

– Нет, я чувствую, мы успели убежать, – Ваня побледнел. – Кроме нас Аленушку выручить некому!

Выскочили на свежий воздух, на яркое солнышко. Вверху, в окнах потревоженного логова, словно бы клубился туман.

– Осматр-риваться больше не будем?

– Да уж наосматривались. Пойдем сразу туда, – Ваня кивнул на дом, закрывавший им обзор. – Я чувствую, Аленушка там.

По дороге в земле стали появляться какие-то подозрительные дыры. Вода их промыла, звери нарыли, или кто-то похуже зверей? Теперь уже Иван и не думал, чтобы закинуть оружие на плечо. Лук в одной руке, стрела – в другой. Мишутка подозрительно порыкивал.

– Запах мне не нр-равится, – объяснил он. – Пахнет плохо.