Плюсик в карму

– Эй! – рявкнул Пашка приподнимаясь. Оля остановила его мягким жестом.

– Для начала я могу устроить так, что и тебе, уважаемый, и остальным недовольным будет не нужно бояться наездников. Как сказал господин лавэ – ворота недалеко. – Она старалась говорить без лишней жесткости, но сорвалась: – Хамского обращения не потерплю! Уволю без сожалений! Мне пока не за что вас ценить. – Умолкла, пришлось переждать нервный спазм в глотке. Водички бы. – Надеюсь, меня все услышали и доказывать вам мой решительный настрой не придется. – Ольга чувствовала себя героиней старого советского фильма про передовиков производства. Она – непонятый руководитель-новатор, а вокруг ретрограды и завистники. Знать бы еще, к чему новаторство с рационализаторством приложить.

– Когда нам жалование выплатят? – это Малика голос подала, ее кто-то из кухонных подначил. 

– У бывшего кастеляна, Малика, мы не нашли никаких записей о жаловании. Вынуждена просить прощения, но я пока просто не знаю, сколько, кому и за что выплачивать. Разберемся. Лавэ обещал помощь своей магией.

– Еще бы у него записано было! – послышался голос с другого края. Оля не успела рассмотреть, кто там осмелел. – По доброй половине жалования штрафами слупить умудрялся, гролдов выхлюздень! – Послышались смешки, видимо, сказано было что-то очень неприличное.

– Так! – прикрикнула Ольга. – Давайте уточним, я все-таки недавно здесь. Слупить – это, как я понимаю, недоплатить? – Мужики воровато захихикали, поняли намек, что при госпоже так лучше не разговаривать, но Ольга еще не закончила. – Про гролдов слышала, это такие вонючие, на которых охотятся нгурулы. – Мужики замялись, намек на иномирность и неосведомленность был прозрачнее некуда. – А выхлюздень – это что?

Взрослые дяденьки, а завозились, как смущенные подростки. Некоторые даже глаза прятали, избегая прямого и немного удивленного взгляда странной женщины. Пашка скалился и тайком показывал большой палец, мол, так держать, тёть Оль. По его поведению было понятно, что он тоже не понимает.

Малика помялась-помялась да и подошла к плохо узнаваемой привратнице. То есть управляющей. Вроде такая строгая, а не страшно ничуть. Наклонилась маленько к невысокой Оле и, застенчиво сглатывая звуки, скупыми словами зашептала объяснения. У Ольги глаза на лоб полезли: и всего-то? Ну да, послед после окота выглядит неприятно, да и к вонючим гролдам народ относится с предубеждением. Но что уж так-то смущаться обычной физиологии? Бабушка всю жизнь коз держала, и котились они, чего такого? (Прим. автора: про выхлюздень, который послед, – это исключительно выдумка и авторское допущение.) Наверное, по местным понятиям это какая-то несусветная грубая неприличность. У Оли неприятно сжалось внутри – может, они вообще к родам так относятся? Как к чему-то непристойному?

Позже, сначала у Малики, а затем и на хуторе, она выспросит, и окажется, что послеродовой послед для местных имеет некое сакральное значение. Какое – про то магам ведомо. По состоянию последа чуть ли не судьбу новорожденного определяют. Большего Оля добиться не смогла – такой неловкий разговор! Что вы, что вы.

Пашке это ругательство не понравилось – отец приучил уважать материнство. Гролд тоже тварь живая, хоть и гролд. В Пашкиной шалопутной головенке уже зрели планы перевода некоторых особо энергичных фразочек с родного эмоционального на аборигенский.

А Ольга вдруг поняла, что пора сворачивать лавочку, – в душе, как муха в стеклянной банке, металось нетерпение. Ох ты ж! Раим Сюрпризович все еще ждет ее к ужину. Это пришедшее извне знание было сродни тем неопределимым образам, которыми общались с ней Свап и Тыря.

– Кто и как пострадал от кастеляна Ламса, мы с вами потихоньку выясним. Лавэ мне это твердо гарантировал. – Блеф, конечно, не было такого, но Оля чувствовала, что не врет. – Быстро все компенсировать не обещаю, но пытаться буду. Сегодня отдыхайте, а завтра с утра, как обычно, спокойно приступайте к работе. Если будут вопросы, до завтрака и вечером меня можно найти в виварии. 

– Нас в виварий не пустят, – пробасил кто-то с господской кухни.

– Значит, покричите, и я выйду. – Пастухи, обслуживающие кормушки, закивали – они позовут. Оля вздохнула. Накрылась ее конспирация, сама проболталась. – На сегодня закончим. Всем спасибо. Отдыхайте.

Первый раунд, можно сказать, остался за ней, пусть и с минимальным перевесом. Не оскорбили, морсом в лицо не плеснули. Расходятся себе, тихонько переговариваясь. Стоило так нервничать?

Пашка издалека дернул рукой, как будто тугой рубильник рванул, – одобрил, как она держалась. Потом расплылся в отрешенной улыбке – Тыря почувствовала, что дорогой друг освободился, и потребовала внимания. Олю же милостиво отпустили – раз надо ей к напарнику Свапа, то пусть. Двуногого вожака Тыря почитала.

Глава 21

Хроники спокойных дней

Все заканчивается, спокойные времена тоже