Плохая привычка (СИ)

— Помню, — ответила она уверено. — Но вы же не работаете бесплатно? Или работаете?

Наталья вопросительно перевела взгляд на Рубика в ожидании ответа.

— Сегодня работаем бесплатно, — улыбнулся ей сын.

— А я хотела… — Наталья провела картой по воздуху, будто по терминалу.

— Дай ей, — кивнул я в сторону терминала, и Рубик поставил его перед Натальей, ничего не введя, чтобы успокоить буйную, которой явно стало легче, когда она приложила карту для оплаты.

— Вот и всё, — гордая и независимая, бухая в стельку, Наталья, тряхнув волосами, пошла к выходу из клуба.

Я последовал за ней, удивляясь тому, как она в своем состоянии умудрялась идти на шпильках и не подворачивать ноги. Я помог ей надеть пальто и молча, придерживая её сумочку, ждал, когда она его застегнет и завяжет пояс.

— А я такси заказывала? — посмотрела она на меня хмуро.

— Я тебя подвезу.

— Хорошо, — согласилась она мгновенно. Забрала у меня сумочку и первой вышла из клуба.

Везя Наталью до дома, понял, что оставить её в таком состоянии одну нельзя. Мало ли что она придумает на пьяную голову, это, во-первых; а, во-вторых, не хотелось бы, чтобы в пьяном угаре она себе навредила. Поэтому, развернувшись на кольце, я повёз её домой к себе. Можно было бы остаться у неё и присмотреть за ней там, но существует риск, что утром может вернуться её сын и снова принять меня в штыки. Обострять ситуацию и действовать во вред Наталье мне не хотелось. Если малой заявиться утром домой и не обнаружит мать, то позвонит ей, а уж утром Наталья сообразит, что сказать. За хлебом, например, вышла.

— Мы не туда едем, — хоть и пьяная, но она контролировала всё, что с ней происходит.

— Переночуешь сегодня у меня.

— Зачем?

— Люблю, когда в квартире кто-то блюёт.

— Я кушать хочу, — Наталья забавно вытянула губки.

— Сейчас что-нибудь придумаю.

Дома у меня оставались спагетти с мясом. Думаю, если разогреть, они станут съедобными.

— Только вы меня потом всё равно домой увезите, — строго, ткнув указательным пальцем в моё плечо, предупредила Наталья.

— Обязательно.

В квартире она культурно разулась, составила свои туфли аккуратно в прихожей. Сумочку и пальто оставила разбираться мне, а сама пошлепала гулять по квартире, как на экскурсии.

— Всё такое… холодное, — обняла она себя за плечи.

— Замерзла? Я прибавлю обогрев.

— Нет. Я про интерьер. Всё такое… мужицкое. Маскулинное. Грубое. Хоть бы цветок какой в горшке стоял.

— Горшки в моём доме уже лет двадцать не водятся. С тех пор, как сын унитаз освоил.

— Да не эти, Вячеслав Саныч, — сморщила она носик. — Вот вы всегда так всё… Никакой романтики с вами.

— Хочешь романтики со мной? — повел я бровью, поймав её взгляд.

— Любая женщина хочет романтики. Не конкретно с вами. Но вообще, в целом.

— Садись, — я придвинул тарелку с разогретыми спагетти и мясом к краю стола. Рядом положил вилку.

— Вы сами готовили? Очень вкусно, — Наталья складывала губки трубочкой и втягивала спагетти.

— Сам.

— А как же женщины? У вас нет женщины, которая хотела бы о вас заботиться? Готовить вам, гладить рубашки, целовать в прихожей перед уходом на работу…

Наталья перечисляла картины идеальной совместной жизни мужчины и женщины, а я в каждую вставлял её образ.

Как она готовит мне завтрак в моей рубашке, а после с босыми ножками целует в прихожей. И в итоге, я никуда не ухожу, потому что одного поцелуя мне явно будет мало. Всегда будет мало.

— Женщины нынче мало клюют на ворчливого сорокадвухлетнего старика, — ответил я на её вопрос и поставил рядом с ней стакан холодной воды. Можно было бы и чай, но её развезет окончательно.

— Какой же вы старик? — всмотрелась в меня Наталья. — Вы всего на десять лет старше меня. И, к тому же, бываете очень милым, когда не материтесь и не кричите ни на кого.

— Когда такое было, чтобы я не кричал и не матерился? Брешешь, Натах!

— Было как-то. Когда вы у кулера водичку в стакан наливали, — хохотнула она.

Наблюдая за тем, как она ест, ловил себя на мысли, что хочу, чтобы она немного поела как поросёнок, чтобы я смог подушечками пальцев собрать томатный соус с уголков её губ. Но Наталья, к моему сожалению, пользовалась салфеткой, а не моими услугами.

Доев, она вышла из-за стола и гордо пошлёпала к раковине.

— Ты чего удумала?

— Тарелку за собой хочу помыть, — Наталья невозмутимо поставила тарелку в раковину, взяла губку, капнула на неё моющее и начала мыть тарелку. Аккуратно поставила её на сушилку, туда же положила вилку и осмотрелась вокруг. — Давайте, я вам ещё что-нибудь помою.

— У меня всё чисто.

— Прям всё?

— Прям всё.

— Завидую, — вздохнула она горько. Оставила губку, всполоснула руки и выключила воду. Повернулась ко мне, держа мокрые руки над раковиной. — А чем вытереть?

— В мужицком-то доме? — усмехнулся я. Подошёл к ней ближе и положил ее влажные ладони на свою грудь поверх футболки. — Как-то так.

— Я знала, что здесь должен быть какой-то изъян, — улыбнулась Наталья, заглянув мне в глаза. А затем её улыбка вдруг померкла, в глазах блеснули слёзы, и Наталья уткнулась лбом в мою грудь ровно между своих рук.

— Слезами мочить мою футболку я не разрешал, Натах.