Плохая привычка (СИ)

— Ой, хорошо! — выдохнула она снова с облегчением. — Я уже тут себе такие теории настроила. Уже из-под тебя мысленно утку несколько раз вынесла…

— Не смеши, — улыбнулась я широко. — Со мной, правда, всё хорошо, Ир. Больно, но не смертельно. Завтра утром уже выписывают.

— Ну, ты звони, если что. Приеду, по дому помогу. Заодно квартиру твою новую посмотрю. А-то ты даже меня на новоселье не пригласила. Обидно, вообще-то.

В эту секунду я поняла, что, по большому счету, на моем новоселье был только Смертин. Ни родителей, ни коллег, с которыми я общаюсь, а Смертин, с которым мы только собачились из обоюдной упертости.

— Прости. Исправлюсь. На неделе скину тебе адрес, когда смогу нормально подойти к двери и открыть.

— Ну, ты сильно-то не торопись, Наташ. Это я так, напрашиваться просто нормально не умею. Вино, кстати, из Абхазии так тебе и не отдала…

— Спасибо, что позвонила, Ир. Мне, правда, очень приятно. Но деньги обратно всем верни.

— Блин! — цокнула она нарочито. — У меня такая кругленькая сумма на счету. Аж возвращать жалко. Эх, придётся…

— Я в тебя верю, — я даже кулак для убедительности сжала, будто Ира может меня видеть.

— Ну, пока, Наташ. Поправляйся, отдыхай. Если что-то будет нужно — звони в любое время дня и ночи. Я в любое время на кипише.

— Обязательно позвоню, Ир. Пока.

— Пока-пока.

Я даже телефон с рукой опустить не успела, как снова мне поступил звонок. В этот раз — Смертин.

— Ты с кем там занята, Натах? Хрен дозвонишься.

— Из офиса звонили. А вы уже в моей квартире?

— М-да, — по довольному голосу и его набитому рту я поняла, что кое-кто нашёл драники на кухонном столе. — Натах, а ты чё раньше не говорила, что так пиздато готовишь?

— К слову не приходилось. В холодильнике есть сметана и тартар, если что.

— Из больницы выпишут, жениться будем, Натах, — фоном я слышала, как он открыл холодильник, а затем зазвенела посуда.

— Не слишком ли большая жертва ради драников и сметаны?

— И тартара, — добавил Славик. — Я на мелочи не размениваюсь.

— Вы бы хоть запивали там.

— Не-а. Не хочу вкус перебивать, — причавкивал Славик. — Как себя чувствуешь? Поспала?

— Уже лучше, чем в самом начале. Поспала, кстати, в новой палате. Не подскажете, кто платит за «банкет»?

— Хуй я себя выдам, — пробормотал Славик. — А борщ умеешь?

— Умею.

— А солянку?

— Моё фирменное.

— Точно жениться придётся, Натах.

С лёгкой улыбкой я закатила глаза, а затем услышала, как зашумела вода. Оказалось, мой домовой весьма воспитан и моет за собой посуду сразу после трапезы.

— Спасибо. Было вкусно, — сказал он. — А теперь рассказывай, что брать надо.

— Так… кхм… для начала пройдите в мою комнату.

Я визуально попыталась прикинуть, что и где у меня лежит.

— Прошёл. Ты даже кровать заправляешь? Нахрена? Вечером же всё равно ложиться.

— Привычка.

— Плохая привычка, Натах. Ты за ночь, наверное, набздела под это одеяло будь здоров, а потом заправила всё с утреца. А постельку проветривать надо.

— Господи… — выдохнула я шумно и прикрыла глаза ладонью. — Поверить не могу, что я только что поверила в логичность этого рассуждения.

— Почему «рассуждения»? Я тебе только что совет дал, которым сам пользуюсь. Короче, рассказывай, что у тебе и где?

— Откройте шкаф, левую крайнюю дверцу.

— Открыл.

— Там на самой верхней полке среди сумочек есть розовый шоппер.

— Розовый жопер? Я не возьму! — категорически отрезал Славик.

— Мне нельзя смеяться. Перестаньте.

— Прости. Забыл.

— Взял я твой розовый жопер. Что с ним делать?

— Теперь положите в него черную свободную футболку. Она на две полки ниже. На полке с другими футболками. Нашли?

— Угу. Дальше что?

— Ещё на полку ниже лежат черные лосины.

— Нахрена тебе лосины? Тебе с твоими ребрами йогу нельзя, вроде.

— Это мне для того, чтобы завтра из больницы выписаться. Вся моя одежда грязная. А лосины не будут сдавливать меня.

— А, понял. Лосины взял.

— Ещё на полке ниже пижамы. Возьмите розовую она посвободнее. Там шорты и майка.

— Ты меня, вроде, за трусами отправила, Натах. Жопер уже почти полный, а трусов всё нет.

— Трусы в комоде, — выронила я и закрыла глаза, сгорая со стыда. Ни разу в жизни в моих трусах ещё не рылся никто, кроме мужа. Бывшего. — Откройте верхний ящик и, не глядя, возьмите первые попавшиеся. Не смотрите на них.

— Да делать мне больше нечего, смотреть на это красное, белое и черное месиво. Черные берём?

— Вячеслав Александрович! Ну, я же просила!

— Жопер ждёт, Натах. Черные?

— Черные, — буркнула я. — А теперь закройте комод и забудьте всё, что там видели.

— Да чё я, верёвок не видел, что ли? — фыркнул Славик. — Ещё что надо?

— Сдвиньте большую зеркальную дверцу. Там белая куртка на вешалке и внизу кроссовки. Тоже белые. Вроде, всё.

— Ты переехать в больничку решила? Постельное в жопер пихать?

— Это самое необходимое для того, чтобы переночевать в больнице.

— Ещё что-нибудь берём?

— Зубную щётку и пасту. В ванной. И, вроде, всё. Здесь в палате есть одноразовый шампунь и гель. Не вижу смысла нести всё это из дома.

— Тебя кормили там?

— Да. Приносили что-то. Но аппетита нет.

— Понял, — явно недовольно вздохнул Славик. — Скоро приеду.