Плохая война

- Уверяю Вас, Ваша светлость, он неумышленно. Просто я решила ему помочь и принесла воды. И случайно пролила на себя ведро.

Шарлотта попыталась представить картину, как доктор вскрыл вену рыцарю и отвлекся, глядя при этом на Гертруду в мокром платье. Надо полагать, пациент смотрел туда же, а не на свою руку.

- Вам смешно - продолжила Гертруда, увидев улыбку хозяйки, - а мне-то каково? Пришлось платье прямо там снимать и выжимать, а то оно же мокрое совсем неприлично выглядит, как бы я в мокром через двор пошла?

- Прямо при докторе?

- А что делать? Все равно он меня сто раз видел.

- Достаточно, Гертруда, можешь не продолжать. Читай дальше, а я почту посмотрю. С ума сойти! Целых четыре письма от разных "защитников несчастных вдов"! Где они все были раньше, когда я действительно нуждалась в защите?

- Ваша светлость, а разве сейчас защита Вам больше не нужна? Врагов у Вас меньше не стало.

- Сама знаю, - мрачно ответила графиня, - даже не напоминай, а то выпорю.

Умеет же девчонка испортить настроение.

- Дело Ваше, - не успокоилась Гертруда, - а из тех, чьи тут письма, лучший рыцарь - Антуан Бурмайер. Он уж точно не охотится за наследством старого графа.

- Антуан, конечно, настоящий рыцарь без страха и упрека, но он отказался мне помочь, когда я просила.

- Вот видите, Ваша светлость, а если бы ему было нужно Ваше наследство, он бы убил старого графа ещё на том турнире. Он Вас любит.

- Посмотрим.

Шарлотта распечатала очередное письмо. Надо же, Антуан рассчитывает встретиться в этом самом Швайнштадте. Неплохо. Лучше обратиться за помощью к нему, чем к королю Франциску. Он все-таки понял, что несчастной даме нужна была защита, а не соучастие в убийстве, и теперь его мучает совесть. Старый женский трюк сработал. Если бы она сразу объяснила все как следует, Антуан бы помог ей прибрать к рукам наследство и отогнать родственников с обоих сторон, но любой рыцарь бы после этого считал себе спасителем дамы, а дама была бы в долгу перед ним. Теперь же получилось так, будто рыцарь несправедливо отказал даме в помощи, что, по мнению дам и идеологов куртуазии, накладывает на рыцаря обязанность по устранению несправедливости, а на даму никаких обязанностей не накладывает.

- Скажи-ка, Гертруда, кто, по-твоему, убил старого козла? Что-то я не верю, что он сам случайно упал головой на кучу камней. Но никто из свидетелей не сказал, что произошло нечто другое.

- Вы бы лучше Карла спросили, Ваша светлость.

- Карла?

- Да. Вы же ему приказали следить за старым эээ… графом.

- Он мне ничего не говорил.

- Потому что Вы не спрашивали. Человек по прозвищу Винс из свиты Вашего дяди выстрелил графу в лоб камнем из баллестра. Потом граф упал на кучу камней и никто не удивился, что у него лоб проломлен камнем.

- Как глупо! Он мог и не упасть на кучу камней.

- Не мог. В том месте стена обвалилась. Куда ни плюньте – попадете в кучу камней.

- А если бы он упал на спину?

- Это вряд ли. В этом месте тропинка поднимается, и все падают только лицом вниз.

- То есть, этот чертов Винс всего лишь выбрал для убийства место, где люди постоянно падают лицом вниз на кучу камней?

- Ага. Только он не выбирал, про это все знают. Там все, кто не местный, по первому разу всегда падают, а потом громко ругаются. Конюх Бурмайера там ладонь ободрал, оруженосец де Круа ушиб колено и порвал штаны, мэтр Криспен после дождя плюхнулся прямо в лужу…

- Достаточно! Не замок, а божье наказание! Почему нельзя привести дорожку в порядок?!

- Потому что когда кто-то на ней падает, это очень смешно.

- Господи, когда я встречу мужчину, который не смеется над теми, кто падает лицом вниз на кучу камней, я выйду за него замуж, даже если траур к тому времени не закончится!

К вечеру четверга графиня Шарлотта де Круа торжественно въехала в свое наследное владение.

Швайнштадт - маленький городок на правом берегу маленькой горной реки, текущей с юга на север. Местные жители считали, что их река - не приток, а исток Рейна, но это мнение никто кроме них не разделял, поэтому речка носила компромиссное название Швайнрейн. Город насчитывал около пяти сотен дворов, примерно две тысячи жителей и являлся экономическим центром большой, но малонаселенной окрестности. Через город проходила одна-единственная дорога, пересекавшая реку по мосту.

Дорога была горная – узкая, кривая, петляющая и совершенно не удобная для доставки срочных или крупногабаритных грузов. Мост деревянный, по весне его постоянно сносило половодьем, а привыкшие горожане сразу ставили новый. Переправа, да и вся дорога, была не самая удобная, да и не единственная, и вообще далеко не оптимальный путь между центрами производства и ярмарками, но оптимальность пути в средневековье часто определялась не только географическими факторами.

Владельцы окрестных земель и не думали о едином экономическом пространстве и разумной таможенной политике, в связи с чем, неоптимальная на первый взгляд дорога через Швайнштадт по разным причинам весьма часто становится более выгодным путем, чем другие варианты, например, упомянутый герром Бертраном путь через Левенбург.