Плохие девочки не плачут. Книга 3

Ничего. Болью ударяет по ребрам.

Вообще, существует исключения, да? Ну, допустим, тортики, любимый сериал, ребенок… Кому что, возможны варианты.

Глава 8.1

Жил на свете один мудрец, так вот он говорил — все проходит.

Нет, не так. Давайте заново.

Жил на свете один врач, так вот он говорил — все лгут.

Ежедневно, о разных вещах и по абсолютно разным причинам.

Лгут во благо или, желая выпендриться, дабы оградить близких или произвести хорошее впечатление на посторонних, забавы ради, а подчас руководствуясь серьезными намерениями.

Лгут о счастливом браке и талантливых детях, о любимой работе и закадычных друзьях, о выходе из кризиса и повышении ВВП.

Лгут за чашкой ароматного кофе или в битком заполненном метро, перед лицом начальства или позади случайных знакомых, с экранов телевизоров или на высоких трибунах.

Лгут инстинктивно или с тонким расчетом, сочиняя на ходу или продумывая план до мельчайших подробностей, вдохновенно воплощая запредельные мечты или виртуозно совершенствуя правду, вовсе не краснея, широко распахнув глаза, или робко запинаясь, виновато разводя руками.

Лгут бывшим одноклассникам и нынешним любовникам, инспекторам из налоговой и продавцам апельсинов на рынке, университетским профессорам и свободным дворникам.

Лгут о любови до гроба и несокрушимом доверии, о том, как прекрасно сознают немилосердную тяжесть груза чужих проблем, и готовы оказать посильную поддержку в трудную минуту, о невероятной эффективности виски-обертывания в борьбе против целлюлита и супер-креме, сжигающем жир на коленных чашечках.

Лгут самим себе, будто можно понять и простить, исправить фатальные ошибки, начать с чистого листа и не оборачиваться назад, теряясь в мрачных лабиринтах прошлого.

А, впрочем, не получится изменить закономерный порядок вещей.

Когда начнем говорить лишь правду, наступит кромешный ад.

Что покоится глубоко внутри, покоится там не просто так.

What lies beneath, lies there for a reason.

Что сокрыто под блеском фальшивых улыбок и лаской льстивых слов, под напыщенным великолепием радостных масок и напускной праведностью благородных поступков. Что прячется в пугающей пропасти ледяного взгляда, в сосущей бездне мятежного сердца, в кошмарных порождениях истерзанного разума.

У каждого из нас есть секреты.

Тайны, которые ни в коем случае нельзя открывать.

Не рядовой треп и пустое хвастовство, ни приторно-сладкие рассказы, воспевающие собственную состоятельность, даже не поддельная декларация о доходах.

Слишком личное, слишком опасное, по-настоящему важное.

Такое, о чем не поведают на первой полосе утренней газеты и не отправят сплетнями порхать на окраину города. Кислота, разъедающая идеальный портрет. Остро заточенное лезвие, вспарывающее полотно иллюзорной реальности.

То, что может убить.

То, что может сломать.

То, до чего рано или поздно доберется карающая длань мстительной Фортуны.

И горе вам, если окажетесь между человеком и…

What lies beneath.

Тем, что скрывает его ложь.

***

— Вы подозрительно спокойны и довольны жизнью, — Андрей поджимает губы и сурово хмурится.

Явно намеревается испортить настроение постной миной.

— Сдадим меня в лабораторию на анализ? — предлагаю веселым тоном, кружусь перед зеркалом и придирчиво рассматриваю гипотетическую обновку в виде юбилейного тысячного платья.

Очередной магазин очередного торгового центра, очередные милые консультанты с улыбками под тысячу ватт, очередной обширный выбор товаров и услуг.

Богатство ужасно напрягает — купить десять сумок тут или там, а может сразу приобрести двадцать, а потом выбрать туфли для каждой из них. Не забыть о шарфиках и перчатках, шляпках и жакетах, юбках и кофтах. Плюс забежать в ювелирный за побрякушками в тон. Никаких ограничений, полный безлимит, шоппингуй, не жалея кошелька своего… ну, или чужого кошелька.

Короче, тоска зеленая.

Dolce, Gabbana, Armani, Versace, Gucci, Fiorucci, Fendi, Ferre…

Не вы*бываюсь, просто песня молодости вспомнилась. Именно под сей заводной клубный мотив мы рвали школьный танцпол, отмечая долгожданный выброс во взрослую жизнь.

Gaultier, Dior, Givenchy, Cartier, Chanel, Trussardi…

Ниху*вая считалочка. Признаюсь, не думала, что придет черед лично познакомиться с такими известными ребятами.

Kenzo, Rolex, Guerlain, Chloe, Prada, Lanvin…

Выдыхаю с чувством выполненного долга. Глаза боятся, а рот делает.

Как-то это пошло сейчас прозвучало, да?

— В первый день устроили жуткую истерику, требовали выпустить на свободу, провести экскурсию по местным достопримечательностям и сфотографировать вас возле красной телефонной будки, — монотонно систематизирует факты сутенер-зануда, отчаянно пробует разгадать коварный замысел: — Почему сейчас рады покупкам в сопровождении охраны?

— Keep calm, Андрей, (Сохраняйте спокойствие, Андрей,) — пожимаю плечами, придаю лицу невинное выражение и обезоруживающе заявляю: — Это же Лондон. Умиротворяет.

Еще несколько грациозных поворотов у зеркала. Распускаю пучок-луковку на макушке, позволяю волосам струиться по плечам.

— Так лучше? — репетирую томный взор роковой женщины, любуюсь соблазнительным отражением. — Вроде гармонично.