Плохие люди

Ларри больше, чем кто либо, знал об острове, даже больше, чем сам Дюпре. Его дом был уставлен книгами и бумагами, связанными с историей залива Каско, включая копию его собственной книги, которая была отпечатана частным образом и продавалась в книжных магазинах и на рынке Портленда. Эмерлинг уже десять лет жил вдовцом. Его дети обосновались на материке, но регулярно приезжали в гости, и тогда старый почтмейстер вел на буксире маленький паровозик внуков. Дюпре обычно праздновал День Благодарения у Эмерлинга в кругу его семьи, члены которой строго блюли традицию возвращаться на остров и отмечать этот день вместе. Они были хорошими людьми, если бы только старик Ларри не окрестил его Джо-Меланхолией. Немногие называли его так, и только единицы прямо в глаза, хотя это прозвище прижилось среди полицейских, дежуривших на острове.

Дюпре думал, что Эмерлинг будет один, потому что старик обычно устраивал себе полуторачасовой перерыв в одиннадцать утра, чтобы оторваться от бумаг, и пил зеленый чай. Но на сей раз у почтмейстера была компания: художник Джиакомелли стоял, опершись о стену, и пил кофе из соседней закусочной. Он выглядел обеспокоенным. Так же, как и Эмерлинг. Дюпре кивнул и поприветствовал их обоих.

— Я не помешал? — спросил он.

— Нет, — ответил Эмерлинг. — Мы ждали тебя. Хочешь чаю?

Дюпре налил немного зеленого чая в одну из хрупких маленьких чашечек Эмерлинга. Чувствуя особую ответственность за изделие китайских мастеров, Джо держал чашку осторожно всей рукой. Трое мужчин обменивались шутками и островными сплетнями, пока не наступило неловкое молчание. Дюпре провел все утро в попытках облечь свои смутные опасения в слова, желая объяснить им все в такой форме, чтобы не показаться суеверным дураком. В конце концов Эмерлинг выручил его, и ему не пришлось краснеть.

— Джек здесь по той же причине, что и ты, я полагаю, — начал Эмерлинг.

— И что это за причина?

— Что-то неладно на острове.

Дюпре не ответил. Следующим заговорил Джек:

— Я думал, только я один это заметил. Деревья ведут себя по другому, и...

— Продолжай, — сказал Эмерлинг.

Джек взглянул на полицейского:

— Я не пил, если это то, о чем ты подумал. Ну, самую малость. Но этого было бы недостаточно, чтобы придумать такое.

— Я и не думал об этом, — сказал Дюпре. Нельзя было понять, шутит он или говорит серьезно.

— Возможно, ты передумаешь, когда услышишь все. Мои картины меняются.

Дюпре замер.

— Ты имеешь в виду, что они становятся лучше?

Они дружно рассмеялись, это слегка разрядило обстановку и немного успокоило художника.

— Нет, полицейская ты задница! Они так же хороши, как и должны быть. — Джек посерьезнел. — Но на полях стали появляться знаки. Они выглядят как человечки, но я их там не рисовал. Они сначала появились на картинах с видами моря, а теперь и на некоторых других пейзажах.

— Ты думаешь, кто-то пробирается в твой дом и дорисовывает фигурки на твоих картинах?

Джо постарался сказать это так, чтобы в его голосе не прозвучали нотки недоверия. Ему это почти удалось, но Джек заметил игру.

— Я знаю, что это звучит странно. Но дело в том, что эти фигуры не нарисованы.

Художник наклонился и поднял лист, завернутый в старые тряпки. Он снял их и показал один из своих морских видов. Дюпре подошел поближе и увидел что-то похожее на двух мужчин, стоящих на отмели. Штрихи, обозначавшие их фигуры, были чуть толще мазков, но они там были. Джо протянул вперед руку:

— Могу я потрогать это?

— Конечно.

Дюпре провел пальцем по холсту, всей кожей ощущая линии, проведенные кистью. Когда полицейский добрался до фигурок, он сделал паузу, потом поднес кончики пальцев к носу и принюхался.

— Все правильно, — кивнул Джек. — Они были выжжены на полотне.

Он вытащил вторую картину и передал ее Дюпре.

— Ты знаешь, что это?

Дюпре почувствовал себя неуютно при взгляде на эту картину. Это была одна из лучших работ Джека. Его море и горы никуда не годились, но зато он хорошо выписал деревья. Они в основном были голыми, а в самом низу картины, практически скрытое туманом обозначилось что-то, что показалось Дюпре похожим на каменный крест. Это было, очевидно, точкой, где стоял сам художник.

— Это вход в Место, — пробормотал Дюпре. — Я же говорил тебе, Джек, ты никогда не сможешь продать эту картину. Один только взгляд на нее вызывает у меня мороз по коже.

— Она не для продажи. Я, конечно, делаю что-то на продажу, но мне интересно, что ты на это скажешь. Скажи мне, что ты видишь.

Дюпре взял картину и стал рассматривать ее с расстояния вытянутой руки, стараясь сосредоточиться на ней.

— Я вижу деревья, траву, болото. Вижу крест. Я вижу...

Он остановился и более внимательно присмотрелся к деталям на холсте.

— А это что?

Что-то серое свисало в тени между двумя деревьями около креста. Он чуть не дотронулся до него пальцем, а потом задумался.

— Не знаю, — вздохнул Джек. — Я этого не рисовал. Там есть и другие, если как следует присмотреться.