Плохие намерения

Кейден отстранился, тяжело дыша, его горячее дыхание обдавало мой лоб. Я вцепилась в его футболку, мой разум был затуманен. Он удерживал меня так еще мгновение, продолжая сжимать горло так сильно, что я едва могла дышать. Затем посмотрел на мои полузакрытые глаза и покрасневшие губы, припухшие от его неистовых поцелуев и на свою кровь на мне. Это было похоже на пятно собственности. Медленно он отпустил мое горло, и воздух снова наполнил мои легкие. Я жадно вдохнула его, звезды перед глазами не исчезали, даже когда я оттолкнула Кейдена и повернулась к дереву, с трудом удерживая равновесие.

Я чувствовала, что он наблюдает за мной, пока пыталась вернуться на Землю. Затем белый лист с рисунком упал к моим ногам. Я подняла глаза, все еще прижимая руку к ноющей груди, и увидела, как он уходит. Он оставил меня и даже не оглянулся.

11. Кейден

Я опоздал на урок рисования. Это был последний урок в этот день, и я знал, что Лили будет там. Я не мог заставить себя пойти сразу. Мне нужно было десять минут, чтобы успокоиться. Я бродил по лесу, пока она не оказалась в безопасности внутри здания, а затем последовал за ней.

Как только я вошел без извинений, Лили с ужасом уставилась на меня. Мисс Софи, симпатичная учительница рисования, с пониманием отнеслась к опозданию нового ученика и объяснила, чем заняты все остальные. Что самое приятное, она посадила меня на место слева от Лили, прямо за ней. Я мог видеть каждое ее движение. Она была напряжена, ее плечи были подняты до самых ушей. Мне было интересно, успела ли она смыть кровавое ожерелье из отпечатков моих пальцев, которые я оставил на ее горле.

— Эй, Уэст, — прошептал Ашер рядом со мной.

Я взглянул на него. У меня были сомнения по поводу так называемых Ледяных Богов. Конечно, я впервые мог сказать, что у меня есть друзья, но, с другой стороны, если они станут помехой на моих играх, то они мне не нужны.

— Ты был с Лили? — Спросил Ашер.

Я уставился на него.

— А что?

Мне не понравилось, что он встал на ее защиту. Ни капельки.

Ашер пожал плечами, прищурившись на меня.

— Она дочь тренера и лучшая подруга Евы. Я не хочу, чтобы к ней лезли.

Невеселая улыбка тронула мои губы.

— Я не спрашиваю разрешения перед тем, как лезть к кому-то.

Ашер поднял бровь, глядя на меня, а затем покачал головой.

— Как бы то ни было, чувак, просто держись подальше от Евы. Она под запретом — серьезно.

— Меня не интересует твоя сестра, не волнуйся.

Я обернулся и увидел, что Лили разглаживает свою акварель на столе. Ее картина была изящный, совсем как она сама, с множеством оттенков зелени, как и пышная листва ее глаз. Поцелуй, который я только что украл, всплыл в моей памяти. Черт. Это было горячо. Для парня, который никогда не чувствовал ничего даже отдаленно нормального, Лиллиан Уильямс определенно казалась лекарством. Держать ее в своих руках было самым нормальным, что я ощущал за долгое время. Единственным местом, где я чувствовал себя подобным образом, был каток. Она была чертовски милой, с ее огромными зелеными глазами, и тонкой шеей, подрагивающей, когда она пыталась дышать. То, как ее длинные пальцы толкали меня в грудь, а затем притягивали, и все это одновременно. Прямо сейчас я мог разглядеть веснушки на ее локтях, прячущиеся за вуалью длинных рыжих волос, каскадом ниспадающих по спине.

— Будь осторожен, парень. На этом пути таится опасность, — пробормотал Ашер рядом со мной, проследив за моим взглядом.

Будь я умнее, я бы его послушал… но я никогда не проявлял здравомыслие и не собирался начинать сейчас.

Тренировка после школы прояснила мою голову. Мы разминались, катаясь по кругу и я позволил своему разуму переключиться с запутанных, мрачных мыслей о Лили на хоккей. В игре все имело смысл.

— Как вы все знаете, первая игра состоится через пару дней, и она будет против «Пайн Стейт Пакс». Это не самая легкая игра в этом сезоне, но и не самая сложная. Я хочу увидеть мощный старт. Запугаем соперников с самого начала. — Тренер Уильямс давал нам установки, пока мы готовились к тренировке.

Я не мог дождаться игры. Мне нужен был адреналин, скорость, разгром и крушение. Я был зависим от острого ощущения победы и повода посеять хаос. Хоккей был единственным местом, где мои склонности к насилию не подвергались сомнению, а поощрялись.

Ну, хоккей и работа на дядю Джека. Он больше не писал мне после того единственного предупреждения. Может быть, он умер от внутреннего кровотечения и замолк навеки. Нет, я не был настолько удачливым. Он затаился где-то поблизости, кипя от обиды и планируя, как вернуть меня обратно, я был уверен в этом. Когда-нибудь, если я поступлю в УХХ на стипендию, и позже, если у меня появится шанс играть профессионально, мне придется что-то сделать со старым добрым Джеком. Я с нетерпением ждал этого.