Плохие привычки

— Пропадающие ощущения, что не противоречит закону сохранения материи, через время возвращаются, но тоже по разным каналам, временно «забивая» их текущую трансляцию. Своего рода аналогия повторной рассылки пакетов в компьютерных сетях, — Гуру удовлетворенно хмыкнул.

— Вот еще занятный отрывок из Сахарова:

«Шестой лепесток Манас-чакры связан с «Тысячелепестковым Лотосом Света», который считается местопребыванием нашего духа — Дживатмы, тогда как Манас-чакра (сенсориум) есть центр нашего бодрствующего сознания. Этот факт безмерно важен, т. к. в то время, как наше бодрствующее сознание воспринимает ощущение пяти органов чувств через пять нервных путей (пять лепестков этой чакры), то должно же это сознание во время сна, когда наши чувства не функционируют, проводить картины сна, «фантастические образы» через шестой канал, т. е. прямо из «Тысячелепесткового Лотоса» к «третьему глазу». Когда пять внешних органов чувств во сне или как-нибудь иначе отключены, то начинает работать именно шестой лепесток цветка Манас-чакры: он разрастается, становится большим и сильным, начинаются сновидения, а в бодрствующем состоянии появляются так называемые галлюцинации, или, правильнее говоря, необыкновенные вещи.

Такое же доказательство дает и наука индийских йогов, утверждающая, что человек, если ему временно удается отключить (Пратьяхара) свои чувства, приходит в состояние, в котором он открыт трансцендентному восприятию».

— Проанализировав предшествующие события, — Володька снисходительно глянул на меня, — и зная глубину твоих познаний восточной философии… — он прервался и спросил у меня шепотом: — Ты техникой «стрельба из лука» не занимался ведь, нет? — и сам же утвердительно кивнул, продолжая:

— Можно с уверенностью предположить, что данная синестезия является отсроченным результатом действия наркотика «Шиза» и, скорее всего, скоро сама прекратится.

Но ты можешь процесс ускорить, вот, в «Открытии третьего глаза» написано: «Учитель придавал самое большое значение регулярности (соотношению интервалов и ритма) упражнений, так же как и исполнению правил воздержания в жизни». Следовательно хороший загул или пьянка, сравнимая с моей сегодняшней, вполне могут вернуть тебе личину обычного человека. Конечно, это не совет, а обоснованная догадка!

Вот так все просто. Хотя, возможно, если бы мне попалась пораньше в руки книга Сахарова, помощь Гуру и не понадобилась бы. Но все равно одна голова хорошо, а две — страшно! В моем запущенном случае страшно продуктивно. Один я, почти стопроцентно, пропустил бы информацию о том, как излечиться от своего недуга.

Я с чувством пожал Гуру руку и сказал, что я теперь его личный раб лампы навеки. Потрепав за ухом довольно жмурящегося Джеральдино, я покинул гостеприимный дом друга и устремился к любимой подруге, пряча в карман подаренную на память табличку «Толика торкнуло». Сердце и успокоилось…

ГЛАВА 26,

которая героя не коснется

— Волнуетесь?

— Да.

— Первый раз?

— Нет, я волновался и раньше.

Из к/ф «Аэроплан!» («Airplane!», 1980)

Игорь вообще не реагировал на похлопывания, ноль эмоций, и даже внушительный пинок ногой его не разбудил.

«Может, коней двинул? — подумал Аркаша. — И запах подходящий…»

Однако тело на кровати пошевелилось и, повернувшись, упало на пол вместе с пледом, жалобно застонав.

Освободившись от плена клетчатого одеяла, Игорь явил Аркашиному взору небритую рожу с синими мешками под глазами и ирокезом из грязных волос, любой панк с радостью отдал бы за такой что-нибудь дорогое и любимое.

— А… здорово, Грязный Гарри, — Аркаша подал другу руку, поднимая того с одноименного пола, напоминавшего весеннюю землю сразу после таяния снега.

— Здоровее видали, — Игорь принялся проверять пустые бутылки на наличие хоть какой-нибудь влаги. — Че надо?

— Тачка нужна вечером, на часок. А… твоя как, на ходу? — Аркаша спрашивал на всякий случай, ибо еще перед визитом заметил у дома старенькую желтую копейку Игоря.

— Нету у меня тачки. Продал… — это меняло ситуацию, Аркаша нахмурился:

— А… кому хоть продал?

— Да есть тут один… Нафаней кличут. Почти коллега твой — форточник. Молодой, правда, бестолковый. Но напор, как у «Белаза».

— А… мне нужны тачка и один человек за рулем. Ты в себя придешь часа за три-четыре?

— Если не похмелюсь, не приду. Если выпью, за руль не сяду, — описал порочный круг Грязный Гарри.

Аркаше это не подходило. Никого из посторонних в дело ввязывать не хотелось. А из Игоря толку действительно никакого в таком состоянии.

— А че за дело-то? — вывел его из мрачных размышлений довольный Гарри, обнаруживший под диваном треть бутылки паленой водки и тут же выливший это в один из тусклых стаканов.

— А… вещи надо взять из квартиры — это совсем недалеко, на площади Пасечников. А… угловой дом, старый.

— Много вещей? — Игорь выпил, крякнул и теперь рылся в пепельнице, ища окурок побогаче.

— Сколько получится, — Аркаша взглянул товарищу в глаза, и тот поперхнулся дымом.