Плохой парень (СИ)

Мое собственное сознание покрылось туманом и ноги подкосились. Смотрела на Доминика и в вихре мыслей понимала, что в это мгновение до дрожи боялась его. Даже хотелось дернуться и отойти подальше. Смотрела на него испуганно. Так же, как и все остальные, но, когда один из парней, тот, который был самым крупным и крепким, поднялся и Моно, сжав его шею собирался опять ударить, я посмотрела в его глаза. Сердце болезненно кольнуло и я, даже не задумываясь ни на секунду, что делала, побежала к Доминику. Очень крепко обняла его и, уткнувшись лицом ему в грудь, прошептала:

- Не нужно. Пожалуйста, отпусти его.

Следующие несколько секунд растянулись в вечность и мне казалось, что Моно не отпустит этого парня, но он все же разжал пальцы и темнокожий ракаи, хрипя вновь рухнул на пол, а я сильнее обняла Доминика. С такой силой, что руки заныли, а потом взяла его за запястье и сумбурно, но тихо сказала:

- Пойдем отсюда.

Потянула его за собой из маркета. В этот момент мысли еще сильнее спутались и я задумалась о том, что в маркете точно есть камеры видеонаблюдения. А вдруг те ракаи решат пойти в жандармерию с заявлением об избиении? Или, может, это сделает владелец маркета? Доминик ведь разбил витрину автомата.

В данный момент еще не знала, что Доминик в гетто вне закона, но все равно жутко волновалась. В этот день, после того, как мы вернулись домой, я отвела Доминика в ванную, где бережно под теплой водой промывала его разбитые костяшки.

- Зачем ты это сделал? – раз за разом шептала. – Они же сказали, что если бы знали, что я твоя девушка, ничего говорить не стали бы. Ты мог им просто сказать об этом.

Доминик ничего не ответил. Он в последнее время вообще почти постоянно молчал, но сейчас неотрывно смотрел на то, как я занималась его огрубевшими ладонями, осторожно касаясь их кончиками пальцев. Как только закончила с промыванием, потянула парня в спальню.

- Раздевайся, - буркнула и потянула вверх край его толстовки.

Когда раздела Доминика по пояс, обнажая его торс, на ребрах увидела новое покраснение – ушиб. Быстро побежала в прихожую за мазью, которую теперь всегда носила с собой в сумочке и, вернувшись, начала наносить мазь на новый ушиб. Еще два нашла на спине.

- Тебе не нужно было их бить, - прошептала, опять занимаясь костяшками Доминика. Заставила его сесть на кровать и сама разместилась рядом, покрывая ранки мазью. Моно все так же молчал, но смотрел на меня, а я, после того, как закончила, отложила в сторону тюбик с мазью и села Доминику на колени, так что мы теперь были лицом к лицу. Положила ладони на его шею и посмотрела в глаза: - Если тебя что-то тревожит, ты можешь рассказать это мне. Я всегда выслушаю.

Несколько секунд ожидаемой тишины, после которой Доминик сжал меня в объятиях и повалил на кровать. Все так же ничего не говорил, но крепко прижимал к себе, а я, казалось, не смела произнести ни слова. Обняла его в ответ и лицом уткнулась в обнаженный торс.

Я ведь ощущала, что с Моно что-то происходило. То, от чего его сознание рушилось и ожесточалось, будто сейчас там бушевал кровавый апокалипсис. Я много думала над этим и вспоминала, как сразу эти сообщения повлияли на меня. Как меня тогда трясло и я с каждым новым жужжанием телефона, разбивалась о бездну, в которой наполнялась собственными страхами, а это царапало психику. Уродовало ее.

Думаю, у Доминика все было иначе, но все же у нас имелось кое-что общее. А именно – нечто из прошлого, что не давало покоя и постепенно сжирало заживо. И эти сообщения тянули нас обоих к тому ужасному, что разрывало душу. Доминика к воспоминанию о семье, которой больше не было и тому, что некая тварь сейчас притворялась его умершим братом. Смела пользоваться его именем. Этот человек прикоснулся к тому, что для Доминика было святым – к его семье. И от этого Моно наполнялся яростью. Той, которая испепеляла его и уничтожала разум. Превращала парня в чудовище. Или, скорее, возвращала в его привычное состояние, в котором он жил ранее, но, конечно, усугубляла.

Вот только, в такие моменты, как сейчас, казалось, что нам обоим становилось легче. Когда мы были только вдвоем. Смотрели друг другу в глаза и дышали – я им, а он мной. И он держал меня в своих руках так, что становилось ясно – он не отпустит. От сердца отлегало и в груди больше не было этого давления. Безумие Доминика и мое отчаяние утихали. Мы вновь были счастливы.

Вот только, это были лишь мгновения, которые уже вскоре проходили. Реальность неумолимо тянула к себе и телефон в очередной раз звонил, оповещая о новом сообщении. В какой-то степени я понимала, что все прекратится лишь в тот момент, когда мы найдем этого человека. Только потом будем один на один. Без вмешательства прошлого и других людей. Наконец-то вместе. Счастливы.