Плохой парень (СИ)

- Ты проснулась? – он быстрым шагом подошел и сел рядом со мной, после чего приложил ладонь ко лбу. – Температуры уже нет. Что с тобой вообще было? Я уже думал врача вызывать.

- Нервы, - пробормотала. – Сейчас уже все хорошо.

- Точно? Я могу дать успокоительных.

- Точно, - я кивнула и попросилась ненадолго занять ванную комнату. Открыла сумки, которые мы забрали из Шампиньи и взяла оттуда одежду. Приняла душ и переоделась, после чего вернулась в спальню. К этому моменту горничные принесли завтрак, но есть мне не хотелось, поэтому я просто сидела и пила воду.

- Я хотел с тобой поговорить, - сказал Бенуа, вилкой разрезая яичницу. В отличие от меня, у него был хороший аппетит. – Ночью на твой телефон звонили жандармы.

- Почему? Что они хотели? – я напряглась.

- Ты же позвонила в скорую и сообщила о том случае. Естественно, дело дошло до жандармерии и они хотели узнать, что произошло. Посчитали тебя очевидцем, - объяснил Бенуа. – Слушай, насколько я понял, те парни сильно побиты. Парочке даже нужна хирургическая операция, но они не рассказывают о случившемся. Может, ты поедешь в жандармерию и расскажешь все, что произошло? Вот прямо все, как было? На этих парней заведут дело за попытку изнасилования, а на Моно – за избиение…

- Откуда ты знаешь, что меня хотели изнасиловать и про то, что Доминик их побил? – я сильно нахмурилась.

- Ты мне сама все рассказала ночью. Неужели не помнишь? – спросил Бенуа, а я отрицательно покачала головой. – Наверное, тебе действительно было плохо. Нужно показать тебя врачу. Может, он что-то выпишет для нервов, но сначала нужно поехать в жандармерию. Нельзя терять время, пока дело горит.

- Я не поеду в жандармерию, - сказав это, я отрицательно покачала головой.

- Почему? Нану, у нас есть шанс наказать их. Иначе им все будет спущено с рук. А так появится пострадавшая девушка из благополучной семьи и это отродье из гетто вполне возможно закинут за решетку. С такими, как они, церемониться не будут.

- А можно рассказать жандармам про этих парней, но умолчать про Доминика?

- Наоборот, про него нужно рассказать в первую очередь, - Бенуа наклонился вперед и посмотрел мне в глаза.

- Но… я не хочу, - опять отрицательно покачала головой. После вчерашнего я боялась Моно, но мысль о том, чтобы рассказать жандармам про Доминика, вызывала сильное отторжение. – Если бы не он…

- Тебя бы изнасиловали? Он пришел туда, чтобы разобраться с теми, кто пытался ставить ему условия… - Бенуа запнулся, увидев мой вопросительный взгляд и тут же объяснил: - Ты мне об этом ночью рассказывала. Пойми, Нану, ему на тебя плевать. Он сам сказал, что пришел посмотреть, как тебя будут насиловать. Там не было слов «не трогайте ее». Или ты мне не все рассказала и он все же, что-то такое говорил?

Бенуа замолчал, все так же твердо смотря мне в глаза, но почти сразу продолжил:

- Пойми, он далеко не такой хороший, как ты думаешь. Или ты считаешь, что Моно впервые что-то такое сделал? Да за ним долгий список ужасных дел. Пока не поздно, нужно отправить его за решетку.

- Я… Я не пойду в жандармерию, - сказала негромко и отрицательно качнула головой. – Я не могу, - пусть слова и прозвучали расплывчато, но это была правда. Я не могла этого сделать даже несмотря на слова Бенуа.

- Почему? Черт возьми, почему? – Бенуа злился и из-за этого его тон повышался. – Неужели, влюбилась в него? Да? Вон Моно по имени называешь. Целовалась с ним. Теперь покрываешь его.

- Нет, я не влюбилась в него, - ответила быстро, сжимая в ладони стакан. – Я тебя люблю.

- Докажи. Сдай Моно жандармам.

Я некоторое время молчала, а потом отрицательно покачала головой:

- Я только так могу доказать тебе свою любовь? Бенуа…

- Или ты сдашь Моно жандармам, или можешь выметаться из моего дома, - сказано зло. На эмоциях. А для меня эти слова стали сродни пощечине. Сильной и унизительной. Той, которую я никак не ожидала, но в этот момент почувствовала себя собачкой, которую все пинали, прогоняя из дома. Сначала мама, а теперь Бенуа. И я не могла понять, в какой из обоих раз мне было больнее. Сейчас я и так была разбита.

Внутри неприятно защемило и я опустила голову. В сознании зароились мысли и было так много фраз, которые я хотела сказать. Даже несколько раз размыкала губы, но, в итоге, произнесла лишь одно слово:

- Хорошо.

- Вот и отлично. Я рад, что ты одумалась. Сейчас поедем в жандармерию…

Бенуа еще что-то говорил, но я уже не слушала. Поднялась на ноги и, взяв свои туфельки, носочки на которых вчера стесала о бетон, на негнущихся ногах пошла к двери.

- Нану, ты куда?

Я не ответила. Вышла в коридор, но Бенуа догнал меня, когда я спускалась по лестнице. Схватил меня за руку и спросил:

- Куда ты пошла? Ты серьезно собралась уйти?

- Ты сам сказал мне убираться из твоего дома.

Я вырвала руку и сильно нахмурилась. Хотела, еще что-то сказать, но в этот момент из ближайшей комнаты вышла мама Бенуа.

- Что у вас происходит? Вы ссоритесь? – спросила она.