Плохой парень (СИ)

Мне и правда уже следовало забрать вещи и эта поездка в Сорбонну могла помочь немного развеяться. Мысленно отвлечься. Единственное, от чего становилось тяжело так это от понимания того, что мне придется поговорить с Бенуа о нашем расставании. Этот разговор точно не будет легким.

Буквально через полчаса мы уже сидели в машине Доминика и выезжали из Шампиньи. Поверх моей одежды я надела толстовку Моно, которая висела на мне подобно свободному платью. Доминик сказал мне ее надеть и так действительно было теплее, но из-за этого я чувствовала, что разговор с Бенуа будет еще тяжелее.

Я нервно прикусила губу и попыталась открыть крышечку на бутылке, которую взяла ссобой из холодильника. Хотела пить, но крышка не поддавалась, из-за чего я укусила ее и попыталась прокрутить.

- Отдай, - сказал мне Моно. Мы как раз остановились на светофоре и он забрал у меня бутылку. С легкостью открутил крышку, после чего вернул бутылку мне.

- Я почти смогла сама ее открыть.

- Ты почти себе зубы выгнула. Хочешь опять носить брекеты?

- Ничего бы не было, - буркнула. На самом деле, я иногда так открывала воду. Понимала, что это некрасиво, но сил, как у Моно у меня не было, а открутить крышки, как-то требовалось.

Я попила воды, после чего закрыла бутылку и, сжимая ее, отвернулась к окну. Думала о том, что скажу Бенуа и лишь спустя несколько минут ко мне в голову пришел один вопрос, собой расталкивая все остальные мысли.

Откуда Доминик знал о том, что я носила брекеты?

Глава 45. Tant pis

Я прислонилась спиной к дверце машины и, сильно нахмурившись, посмотрела на Доминика. Брекеты я начала носить в одиннадцать лет, и сняли мне их через месяц, как я покинула тот лагерь. И вообще брекеты для меня были не совсем приятной темой, поэтому, пока носила их, на фотографиях не улыбалась и про них особо не распространялась. Но сейчас все же пыталась вспомнить, может, когда-нибудь я все же невзначай рассказала Моно про брекеты и забыла об этом?

- Ты сказал «опять будешь носить брекеты». Разве я тебе про них говорила? – все же решила спросить.

- Нет, я тебя вспомнил, - Доминик вывернул руль, и мы завернули за поворот. В это время проезжали через коммуну Сен-Манде, находящуюся между Шампиньи и Парижем.

- О чем ты? Ты меня видел в то время, когда я носила брекеты? – вопросительно приподняла бровь. Очень сильно удивилась.

Доминик кивнул, а я еще более ошарашенно раскрыла глаза.

- Когда?

- А ты как думаешь? – Доминик смотрел на дорогу, поэтому его лица я не видела, но вопрос Моно прозвучал так, будто спрашивала о чем-то глупом. А ведь и правда вариант мог быть только один – он приезжал в Санари к брату и, возможно, видел меня рядом с ним. Ведь, судя по всему, вспомнил он меня после того, как я сказала, что дружила с Реми.

- У тебя хорошая память, - буркнула. Я вспомнила о том, как при нашей первой встрече Доминик, лишь раз посмотрев на номер телефона, который я написала на листочке, сразу его запомнил. Но все же спустя шесть лет вспомнить, что какая-то девчонка носила брекеты – это невероятно. Мне бы такую память и я бы училась идеально.

Доминик ничего не ответил, а я отвернулась к окну и некоторое время думала про Санари, а потом, по мере того как мы приближались к Сорбонне, мои мысли опять начали крутиться вокруг разговора с Бенуа. Из-за всего этого нервничала, ведь боялась причинить боль парню. Понимала, что он не заслуживал того, как я с ним поступила.

Мы подъехали к университету, и Доминик остановил машину на парковке. Я достала телефон и, собравшись написать сообщение Бенуа, только сейчас заметила, что и он мне писал. Причем неоднократно. Пока читала его сообщения, сердце все сильнее и сильнее сжималось.

«Нану, где ты?». «Я очень сильно волнуюсь». «Пожалуйста, перезвони, как только сможешь». «Почему ты не отвечаешь на звонки? Я уже не нахожу себе места».

Я не видела, что Бенуа звонил. До сих пор, с того самого раза, когда мы с Моно ездили в маркет, не включила звук. Стало намного более совестно и стыдно, ведь я сама должна была ему перезвонить, а в итоге, даже не заметила, что Бенуа опять пытался связаться со мной. Все же я такая ужасная.

- Что с тобой? – Доминик заметил мое смятение.

- Ничего, - прошептала и, прикусив губу, написала Бенуа сообщение:

«Я сейчас около Сорбонны. Нам нужно поговорить».

Неожиданно Доминик вплел пальцы мне в волосы и притянул к себе. При этом сам наклонился и накрыл мои губы своими. Целовал неторопливо, но жадно. По-собственнически.

Сразу я хотела отстраниться, ведь сейчас было не до этого, но поцелуи Моно дурманили и туманили сознание, вместе с этим взвинчивая его. Заставляя кожу покрыться мурашками и ладони задрожать, а я вновь не понимала, что со мной происходило. Почему, даже очень сильно нервничая, стоило мне оказаться в руках Моно, как меня тут же отпускало. Я забывалась и терялась. Весь мир сужался до пределов нас двоих, но после этого казался еще больше и безграничнее.