Площадь Соловецких Юнг

Ася смотрела на него исподлобья, раздувая ноздри и поджав губы. Слава же потянулся с удовольствием, захрустев всеми суставами, потом встряхнулся, как собака, вышедшая из воды, и вдруг заметил на лице Аси какое-то невероятное упрямство.

– Ты чем-то недовольна?

– Да нет, все нормально – ответила девушка, уставившись в пространство. – ты оставляешь меня наедине с этим махровым алкоголиком, а сам уходишь спать в кабинет директора. Это нормально?

– Вполне нормально, мне кажется. А что ты хотела?

Ася дернула плечиком, все так же безучастно глядя в сторону.

– Аквариумы посмотреть. Ну что тут такого непонятного? Расскажи мне про этих рыб, которые в том холле стоят. В смысле, плавают. От этого кавалера толку, как мне кажется, сегодня не будет никакого. Ни анекдот рассказать, ни коньяком чокнуться.

– Даже если приставать начнет…

Негромко продолжил Слава, и тут же чуткие уши девушки уловили это бурчание.

– А вот про это не надо. У меня есть молодой человек, который сюда ехать отказался наотрез. Мы с ним даже из-за этого поссорились. Ну так что, ты покажешь мне рыб?

Слава, хоть и смотрел с кислым выражением лица на часы, повел показывать.

Рассказал про змееголова – тот, как и всегда, поднялся из темной прозрачной воды и застыл вплотную к стеклу, чуть шевеля плавниками. Ася стояла, глядя в неподвижные глаза хищной рыбы, и слушала рассказ горячим дыханием возле шеи.

– У них есть еще одна особенность – это, пожалуй, единственная крупная рыба, которая яростно защищает свое гнездо. Настолько яростно и отважно, что кусает ноги случайно проходящих по мелководью людей. Еще они любят путешествовать…

Ася, прикрыв отяжелевшие коньяком веки, привалилась назад.

– У них развита система второго дыхания – то есть, если жабры хотя бы просто влажные, они могут ползти на такие… приличные расстояния, толкаясь плавниками…. Извиваясь… и дыша при этом атмосферным воздухом…

Тут Слава сбился – девушка повернула к нему голову, медленно подняла лицо, блестевшее влажным блеском зубов и потемневших глаз; он склонился, пропадая в накрывшей его волне удушливого жара, и прильнул к мягким приоткрытым губам.