Плоть и кровь

— Двадцать пять минут.

— Вот дерьмо. Так много? Вы бы хоть часы повесили, чтобы можно было следить за временем…

— Обычно это не требуется.

— Почему?

— Люди не хотят отвлекаться.

Она одарила меня горькой усмешкой и еще чуть-чуть пододвинулась на стуле.

— О'кей, но я хочу уйти пораньше. Только сегодня, ладно? Пожалуйста. Меня ждут, а дома нужно появиться не позднее половины шестого. Иначе Джейн и Лайл с ума сойдут.

— Почему тебя ждут? Что ты собираешься делать?

— Веселиться.

— За тобой зайдут друзья?

Девушка кивнула.

— Где вы встречаетесь?

— Я сказала им ждать в квартале отсюда. Ну, я могу идти?

— Лорен, я тебя не заставляю, но…

— Но если я сбегу пораньше, вы нажалуетесь. Так?

— Послушай, всего двадцать минут. Раз уж ты здесь, может, попытаемся что-то сделать?

Я ожидал возражений, однако Лорен сидела с тем же недовольным видом.

— Так нечестно. Я вам все рассказала. И со мной все в порядке.

— Я не говорю, будто с тобой что-то не в порядке, Лорен…

— Тогда в чем дело?

— Мне бы хотелось получше узнать тебя.

— Я того не стою. У меня скучная жизнь. — Она огладила себя руками. — Вот я, ничего особенного.

Я помолчал несколько секунд, потом спросил:

— Лорен, у тебя правда все в порядке?

Она изучающе взглянула на меня из-под черных ресниц, открыла сумочку и достала пачку сигарет «Виргиния слимз». Протянула мне, я помотал головой.

— Да бросьте вы.

— Извини, я не курю.

— Как это вам удается? Люди приходят сюда, все в напряжении. Разве они не жалуются? Что, Джейн на стену не лезла? Она ведь дымит как паровоз.

— Я в основном принимаю детей и тинейджеров. Они справляются.

— Дети и тинейджеры? — Лорен хмыкнула. — Все мои знакомые тинейджеры курят. Может, у вас аллергия?

— У меня нет. А вот у пациентов иногда бывает.

— Тогда почему большинство должно страдать из-за некоторых? Это не демократично.

— Зато вежливо.

— Ну ладно, — сказала Лорен и бросила пачку обратно в сумочку. — Сколько теперь осталось?

Глава 2

В следующий раз она пришла на сеанс, опоздав на двадцать минут и бормоча что-то вроде извинений.

Тот же наряд, только цвета другие: черный топ и выгоревшие на солнце шорты. Губы, оскверненные ярко-красной помадой. Те же босоножки и дешевая сумочка. Лорен «благоухала» табаком и духами с тяжелым ароматом. На щеках играл яркий румянец, волосы растрепались.

Она долго устраивалась на стуле и наконец сказала:

— Немного задержалась.

— С друзьями?

— Ну да. Извините.

— Где задержалась?

— Недалеко… на пирсе.

— Под Санта-Моникой?

— Да. Нам нравится на пляже.

Лорен потерла обнаженное загорелое плечо.

— Хороший солнечный денек, — сказал я, улыбаясь. — Уроки, наверное, рано закончились?

Неожиданно радостный смех вырвался из алых губ:

— Точно.

— Школа — дело занудное?

— Не то слово. Ничего зануднее нет.

Она достала пачку сигарет, шлепнула ею о блестящую коленку.

— Когда я была маленькой, меня тестировали на ай-кью[1]. Получилось, что я суперумная. Говорят, мне бы следовало больше учиться. Только я понимаю: школа — это пустая трата времени.

— Тебя вообще ничего не интересует?

— Ну почему же. Вкусная еда интересует. Обожаю хлеб с чесноком. Сегодня мы должны поговорить о сексе?

Вопрос застал меня врасплох.

— Не припомню, чтобы мы это планировали.

— Они запланировали. Меня проинструктировали поговорить с вами о сексе.

— Твои родители?

— Ага.

— Почему?

— Идея Лайла. Он уверен, что я сплю с кем попало, рано или поздно забеременею и притащу домой «маленького черномазого внучка». Можно подумать, разговор с вами поможет в этой ситуации. Если я не обсуждаю свои дела с ними, глупо надеяться, что выложу все проблемы незнакомцу.

— Иногда с незнакомыми говорить безопаснее.

— Может, иногда и так. Но объясните вот что. Когда ты маленькая, все тебе вдалбливают в голову: никогда не говори с незнакомыми, опасайся незнакомцев, будь осторожна с ними. А сейчас они платят деньги, чтобы я незнакомцу раскрыла свои секреты! — Лорен подцепила пальцем замок сумочки, открыла его, поиграла с клапаном. — Что за чушь!

— Возможно, родители надеются, что со временем ты не будешь видеть во мне чужого человека.

— Пусть надеются. — Девушка натянуто засмеялась. — Послушайте, я не хочу быть грубой, вы вроде неплохой парень. Просто я не должна быть здесь, понимаете? Они используют вас, чтобы наказать меня, — читают нотации и угрожают, что не разрешат сдавать на права в следующем году. С этим ничего не выходит, и с вами не пройдет.

— За что тебя наказывают, Лорен?

— Говорят, за мое отношение к жизни… Только знаете, что я думаю? Они просто-напросто завидуют.

— Чему?

— Моему счастью.

— Ты счастлива, а родители нет?

— Лайл и Джейн из кожи вон лезут, чтобы держать все под контролем. Особенно он. — Она понизила голос до баритона, передразнивая отца: — «Лорен, ты губишь свою жизнь. Этот психоаналитический вздор чертовски дорог. Я хочу, чтобы ты пошла туда и выложила все начистоту».

— Получается, твои родители несчастливы, и они с моей помощью отыгрываются на тебе?

— В их жизни все известно заранее, а я свободна. Их это заедает. Как только у меня будут свои деньги, я вырвусь отсюда. И прощайте, Лайл и Джейн!