Плоть и кровь

– Может, рестораны тоже не входят в сферу его интересов. Как насчет мотелей?

Он застонал, но кивнул. Еще час был потрачен на опрос администраторов мотелей. Результат тот же. Майло чертыхался всю обратную дорогу до шоссе номер 55.

– А вдруг этот парень голубой? Ты ничего такого не почувствовал? – спросил я.

– Ты думаешь, я с собой гей-радар вожу?

– Какие мы обидчивые сегодня.

– Низкий уровень сахара в крови. Что-нибудь осталось перекусить?

– Один вонтон.

– Давай сюда, – потребовал Майло. – Может, он и голубой. Или асексуал, или целомудренный.

– Асексуал, – повторил я. – А что, это интересно. Каково Тони было бы иметь подобного отпрыска?

– Тебе явно не нравится наш доктор. Я тоже от него не в восторге – настоящий ханжа. Однако родственные отношения с Тони Дьюком не являются основанием для ареста. К нему не подкопаешься по поводу Лорен, и проект его тоже вполне безобиден. Когда вернемся, свяжусь с патологоанатомом, узнаю, нет ли чего нового о Мишель. Если пуля из ее головы будет соответствовать той, которую извлекли из Лорен, появится хороший повод припугнуть Гретхен. А сейчас самое время для второго разговора с Джейн Эббот. Кстати, о ней.

Он набрал номер Шерман-Оукс, но там сработал автоответчик. В этот раз Майло не оставил сообщения.

– Нужно позвонить в полицию Вестсайда насчет Гретхен, нет ли у них на нее чего-нибудь. Было бы интересно узнать, не принялась ли она снова за старое. И если хоть что-то связывает ее и Даггера, я не оставлю нашего доктора в покое. Давай заедем к миссис Эббот. Надеюсь, соседи знают, где могут быть Джейн и Мэл. Брошу визитку в почтовый ящик; если она и на это не отреагирует, будет совсем странно.

– А что ты думаешь о поездке в Вествуд? В медицинский центр, где работает Минди Джакобус, в отдел по связям с общественностью? У Адама Грина было чувство, что она не слишком охотно помогала в расследовании дела Шоны. В докладе Рили есть ее заявление?

– Только история про библиотеку.

– Грин проверил библиотеку. Никто там не помнит Шону.

Майло посмотрел на часы, потом на свободную трассу, расстилающуюся перед нами. Обычное затишье для этого времени дня. Только несколько легковушек и грузовиков да мы в левой полосе под темным небом, насмехающимся над достижениями прогресса.

– До Вествуда отличная дорога, – промолвил Майло. – Почему бы и не прокатиться?

* * *

Адам Грин описал Минди Джакобус как "не Шону", но она оказалась необычайно привлекательной, с безупречной, слегка загорелой кожей и самыми здоровыми и блестящими черными волосами, которые я когда-либо видел. Высокая, длинноногая, грациозная молодая женщина в светло-голубом платье и белых босоножках на высоких каблуках вышла из офиса по связям с общественностью в коридор. Она держала в руке "паркер" с золотым пером и двигалась с такой уверенностью, что выглядела старше своих двадцати лет.

Видимо, Адам Грин имел в виду то, что Минди была скорее худощавой, чем стройной, и Тони Дьюк, вероятно, прошел бы мимо нее, не обратив особого внимания. Однако двигалась Минди настолько плавно и грациозно, что компенсировала недостаток плоти на бедрах.

– Да? – сказала она с заученной улыбкой специалиста по связям с общественностью. На груди у нее висел бейдж с надписью: "М. Джакобус-Григ. Помощник руководителя". Майло сообщил секретарю только свое имя, без должности. Ее улыбка несколько померкла, когда она внимательнее рассмотрела Стерджиса. Ни его лицо, ни тем более его галстук не могли предвещать хорошие новости.

Когда детектив показал значок, остатки самоуверенности Минди исчезли без следа и она стала похожа на ребенка, которого нарядили во взрослую одежду.

– Что произошло?

– Мы пришли поговорить насчет Шоны Игер, миссис Джакобус...

– Как странно.

Мы находились в административном крыле медицинского центра, далеко от самой больницы, но запах лекарств и болезни доносился и сюда, навевая детские воспоминания о поголовной вакцинации против полиомиелита. Мой отец, с улыбкой наблюдавший, как игла входит в его мышцу, так напряг бицепс, что кровь из ранки потекла по руке. Я же, пяти лет от роду, изо всех сил старался побороть подступившие слезы, когда медсестра в белом чепчике взяла ватный тампон и подошла ко мне...

– Почему странно? – спросил Майло.

Минди Джакобус-Григ сильнее сжала ручку своими длинными, тонкими пальцами. Она закрыла за собой дверь, прошла несколько шагов по коридору и прислонилась к бледно-зеленой стене. На стене висели фотографии ректоров медицинских университетов и наиболее щедрых благотворителей в смокингах. Некоторые, судя по всему, занимались шоу-бизнесом, и я поискал среди них Тони Дьюка. Правда, тщетно.

– Странно снова услышать имя Шоны Игер, – пояснила она. – Ведь прошло уже больше года. Неужели наконец... Вы нашли ее?

– Еще нет, мэм.

"Мэм", произнесенное Майло, заставило ее вздрогнуть.

– Тогда почему вы пришли?

– Вы давали показания во время расследования...

– И что? Мне нечего добавить к сказанному. Тем более прошел целый год.

– Дело в том, что теперь мы заново расследуем это дело и стараемся получить максимум информации. Вы ведь были последней, кто видел Шону?