По дороге к счастью

Виктор и Людка гуляли долго. Спроси ее, о чем они говорили, вспомнить она не смогла бы. Сказала бы: обо всем. Они шли по узкой аллейке сквера, а когда она заканчивалась, переходили на другую. И маршрут был не важен. И легкий ветерок в завитых кронах лиственниц не тревожил. И говор других гуляющих в вечерней майской прохладе и темноте не отвлекал их от ощущения симпатии и влюбленности.

То, чего так боялась и хотела Людка, произошло в их третью встречу. Первый поцелуй Виктора был теплым и нежным. Девушка удивилась, что носы совершенно не мешали губам прикасаться друг к другу, а слияние губ было приятным и волнующим. И здесь Людка вдруг пристала к парню с вопросом.

− Витя, скажи, почему ты меня поцеловал?

− Очень захотелось тебя поцеловать.

− Нет, ты все-таки скажи.

− Я же уже сказал.

− Нет, не сказал.

− Сказал.

− Нет, не сказал, не сказал, не сказал!

Какого ответа ждала глупая девчонка? Конечно же, пылкого признания в любви до конца жизни. Виктор с улыбкой смотрел на капризное дитя, слушал, улыбался и молчал. Затем, чего никак не ожидала девушка, не сказав ни слова, повернулся и ушел.

Чувствовала ли себя Людка обиженной, оскорбленной или униженной неожиданным уходом Виктора? Совсем наоборот: она была счастлива. Вся во власти произошедшего, все еще ощущая на губах прикосновение мужских губ, она, удивленная и взволнованная, шла по ночному поселку и улыбалась. Мягко ложился на землю свет уличных фонарей, празднично сияли на небе звезды, свежий воздух приятно касался разгоряченного лица, но Людка, сосредоточенная на своих ощущениях, не замечала доброжелательности в окружающем ее мире. Важно было одно: поцелуй! Он грел ей губы и ее влюбчивое сердце.

Подходил к концу учебный год и вообще обучение Людки в школе. Выпускница старательно готовилась к экзаменам. Встречи с Виктором продолжились — о причине первого поцелуя она уже не спрашивала. Свидания приходились на выходные, но, очевидно, для парня такие встречи были недостаточными. Однажды Виктор вызвал Людку с урока.

Девушка нашла его стоящим в тени урючины, росшей на углу школы. Его фигура хорошо просматривалась на фоне света уличного фонаря. Увидев Людку, он выдвинулся ей навстречу и шутливо произнес:

— Привет, ученица! Как дела?

— Нормально, разбираем задания по физике.

— Ну, иди сюда, — тихо проговорил парень, притянул девушку к себе и поцеловал.

Под его поцелуем Людка радостно заволновалась.

— И долго еще ты будешь корпеть над физическими, языковыми, химическими, не знаю, еще какими законами? — сквозь поцелуи продолжал допытываться Виктор.

— Еще два урока, — выдыхала ученица между нежными прикосновениями губ парня к ее пухлым податливым губам.

— А, может, сбежишь? — еще плотнее прижал к себе девушку Виктор.

— Нет, не могу. Скоро экзамены.

— Да сдашь ты эти экзамены! — парень отпустил ее и закурил сигарету. — Пойдем к нам в общежитие, послушаем музыку по магнитофону.

При этих словах в груди у Людки, откуда ни возьмись, появились страх и непреодолимое сопротивление. Чтобы она пошла в мужское общежитие? Да никогда в жизни! Еще чего не хватало: шляться по общежитиям! Да узнай об этом мама, она ее тут же пришибет. Сначала слушать музыку, а потом что? Нет, нет и нет! Никогда!

Все эти мысли мгновенно пронеслись в ее голове, и она решительно сказала:

— Ни в какое общежитие я не пойду!

— Почему? — продолжая курить, спокойно поинтересовался парень.

— Не пойду, и все!

— Что здесь плохого?

— Ничего! Не пойду!

Отказ Людки вызвал у Виктора обиду, и он, отбросив сигарету в сторону, раздраженно сказал:

— Значит, для тебя «а плюс б» дороже, чем я?

— Значит, дороже! — возмутилась Людка непониманием ее состояния парнем, крутанулась и направилась в класс.

Она увидела его в субботу, возле «Геолога». Он стоял в кругу ребят. Случайно обернувшись в сторону Людки, заметил ее, но тут же отвернулся, будто не узнал. Больше он ни разу даже не попытался увидеться с ней. Людка, конечно же, страдая, подойти к нему первой не могла: для нее, гордой, самолюбивой, подобный шаг был невозможен. Связь между ними оборвалась, будто и не было потаенных ожиданий при мыслях друг о друге, нежных встреч весенними и летними вечерами. Людка страдала и готовилась поступать в вуз.

Глава 8

В поезде

Скорый «Душанбе — Москва» августовским раскаленным днем уносит Никитину Людку в дальние края — это она так думает, что в «дальние края», стоя у открытого всем дорожным ветрам окна в коридоре купейного вагона. Каштанового цвета челка взлетает над головой беспокойной птицей. Теплый ветер хлестко бьет в лицо, девушка зажмуривает глаза и, довольная, улыбается. Ей, непоседе, по душе и скорость поезда, и его грохот, и дрожь, и качка. Даже едкий запах креозота от пропитанных им деревянных шпал не меняет благодушного настроя путешественницы.

Вблизи и в отдалении мимо бегущих по обозначенному пути вагонов пролетают лесополосы, придорожные цветы и травы, здания, люди. Душа Людки поет, и в голове вмиг рождаются строки:

Разнотравье,

разнолесье,

разноликая земля

нескончаемою песней

набегают на меня.

То березка,

то сосенка,

то рябины жгучий цвет,