По дороге к высокой башне. Часть третья (СИ)

Я приоткрыл дверь, высунулся в коридор и, не заметив ничего подозрительного, выбрался из чулана. Отправляясь в молельный зал, я не стал рассказывать Холину всю правду о том, что задумал, иначе он стал бы меня отговаривать. Времени у меня будет очень немного, поэтому я решил заранее запалить заряд. Я знал, что он тлеет бесшумно и почти не дымит. Если меня попытаются остановить перед дверью мне нужно будет просто прорваться в залу и бросить котомку к ногам Лагона. До последнего момента я не собирался доставать горшок из сумки. Пусть там и остается. Если он взорвется у меня в руках, значит, так тому и быть. Я зажег фитиль и завернул за угол.

Перед дверью я столкнулся со старым знакомым, только в этот раз он уже знал, кто я такой и чего стоит от меня ожидать. На счастье Холина второй охранник оставил свой пост. Наверно зашел в залу.

— О, — воскликнул гвардеец, — опять ты? Что принес на сей раз?

— Вино принес, как и обещал, — ответил я, — разрешишь войти?

— Проходи, — с видимым удовольствием сказал охранник и распахнул передо мной дверь.

Лагон пришел не один. С ним было два телохранителя. Теперь в молельной зале было не пять, а восемь гвардейцев, но сути дела это не меняло. Я с радостью заметил, что для допроса из запертой комнаты вытащили только Гамона, Бибон остался за дверью. Это меня вполне устраивало. Если мы все здесь погибнем, мальчишка не пострадает.

При моем появлении Лагон раздраженно обернулся, но ничего не сказал. Все его внимание занимал Гамон, его давний соперник и противник. Дядюшка Марона находился в двух шагах от заветной цели, в двух шагах от короны. После смерти племянника он собирался провозгласить себя королем, потому что настоящий наследник престола сгинул, истинные потомки рода трех вершин растворились на дорогах королевства, и только он на правах родства с покойным королем имел право претендовать на трон. Лишенный власти и поддержки Гамон был больше не опасен. Судьба старого интригана была решена. Лагон просто хотел выслушать его напоследок, но что бы вельможа ни сказал, его участи это не изменит. Как только казначей покинет молельный зал, его телохранитель удавит Гамона ремнем.

Я был так возбужден, что совершенно не слышал, о чем говорит Лагон с пленником. Охрана не обратила на меня внимание. Теперь я был своим и значит, не представлял опасности. На негнущихся ногах я дошел до середины зала, ощущая едкий запах тлеющего фитиля. Сейчас из сумки уже начинал пробиваться едва заметный дымок. Только бы успеть подобраться к казначею поближе. Уже подходя к сгрудившимся возле пленника дворянам, я сдернул с плеча котомку, на ходу раскрыл ее, заглянул внутрь и понял, что времени не осталось. Фитиль почти догорел.

— Обернись, Лагон, — громко сказал я, срывая с лица пропотевший платок, — пришло время платить за свои грехи.

Изумленные воины все, как один повернулись ко мне. Глаза Лагона удивленно расширились. Я не был уверен в том, что он меня узнал, но размышлять об этом мне было некогда. Размахнувшись, что было сил, я бросил котомку вперед. Взрыв прогремел, когда она почти коснулась пола. Чудовищная сила разметала в разные стороны столы и лавки, и раскидала людей по зале. Подхваченный ураганом я отлетел к задней стене и рухнул на пол, больно ударившись спиной. Ошеломленный воздушной волной и ослепленный огненной вспышкой я с трудом поднялся на ноги. В том месте, где только что стояли охранники, на каменном полу чернело темное пятно, а выщербленные плиты вокруг были красны от крови. Всюду лежали изорванные, изуродованные тела. Казалось, страшный взрыв уничтожил всех, кто находился в зале, но, не доверяя своим глазам, я на всякий случай потянул из ножен меч. Неожиданно среди обломков мебели кто-то завозился и с глухим стоном с пола поднялся Лагон. Его лицо было в крови, волосы, брови и ресницы опалены. Увидев меня, он отшатнулся и едва не упал.

— Кто ты!? Кто ты такой, — простонал он, — кто тебя послал?

— Меня никто не посылал, — ответил я, — я Тибон из Регема, последний оставшийся в живых заговорщик. Я пришел требовать от тебя ответа от имени всех убитых тобой дворян.

Лагон был бледен, как смерть. Чтобы не упасть он ухватился за стену.

— Тибон Проклятый, — воскликнул он, — из какой преисподней ты поднялся на этот раз?

Я не ответил и тогда вельможа вытащил меч из ножен и шагнул мне навстречу.

— Я убью тебя, — прохрипел Лагон, — проклятый заговорщик, мошенник, предатель, трусливый пес.

Он сверлил меня ненавидящим взглядом и осыпал проклятиями.

— Убью, — повторил он, — и навсегда изгоню из этого мира.