По дороге к высокой башне. Часть вторая (СИ)

Следуя плану Ругона, мы забирались все дальше в глушь. Путь этот был мне знаком. В свое время Марон вел меня к дому именно этой дорогой. Конечно, тогда была зима, а сейчас стояло жаркое лето, но я узнавал места, которые мы проходили два года назад. В горах всегда много ориентиров - то тебе бросится в глаза нависающая над обрывом елка, то вздымающийся к небесам каменный зуб, то опасная расщелина, которую лучше всего обойти стороной.

Для тех, кто родился и вырос в долине, она казалась огромной, но я-то знал, что степь была намного больше. У нас ведь как бывает - чуть свернул с дороги в сторону или в какой-нибудь город попадешь или уткнешься в подножие гор, а в степи хоть месяц иди до края не доберешься. Вот и мы, проплутав неделю по лесам, наконец, вышли к обжитым местам. По тракту идти легко - дорога прямая, ухоженная, куда не кинешь взгляд всюду трактиры да харчевни, в которых можно умыться, поесть и хорошенько выспаться. Конечно лавка на постоялом дворе -- это не собственная мягкая постель, зато гнус не кусает, холодом от земли не веет и кривые корни в спину не впиваются. Оказавшись в привычном мире, Марон повеселел. Конечно, его мечтам о посещении родной усадьбы не суждено было сбыться - уж больно далеко мы ушли, зато и бить ноги на узких тропах да трепать дорогую одежду в лесах больше не придется.

Через несколько дней мы добрались до западной стены. Несмотря на то, что совсем рядом была деревня, в которой сразу после великой битвы мы залечивали, полученные в бою раны Ругон решил заночевать под открытым небом. По его приказу отряд расположился в поле у самой кромки леса. Слуги развели огонь, нарезали еловых лап для постели и установили походный котлы. В ожидании ужина мы расселись вокруг костра. За нашей спиной шумели деревья и тревожно перекликались птицы.

- Не стану я здесь спать, - заявил Марон, зябко кутаясь в плащ.

Я понимал недовольство молодого воина. В двух шагах от нашей стоянки темнел "лес мертвецов", в котором мы похоронили несколько сотен воинов, павших в битве с ордой. Сам Марон в погребении не участвовал, потому что был тяжело ранен и отлеживался в деревне, но судя по всему, слышал истории о здешних призраках и не собирался проверять их на себе. Деревенские жители считали этот лес проклятым и старались обходить его стороной.

- Как тебе только в голову взбрело остановиться на ночлег в таком месте? - спросил он Ругона.

- Место, как место, - старик пожал плечами, - пусть крестьяне всякие глупости болтают, нам до их страхов дела нет. Мы здесь друзей похоронили, а их души давно бродят среди сверкающих вершин.

- А про призраков ты слышал?

- Пустое, - Ругон отмахнулся, - но привел я вас сюда действительно не случайно - хотел, чтобы вы вспомнили, как проливали кровь на этом поле, как тяжело всем нам досталась победа над степью.

- Как такое можно забыть, - Марон скривился, - у меня до сих пор в дождливую погоду рана ноет.

Я в задумчивости потер плечо. За последнее время шрам стал значительно меньше, но думаю, он никогда полностью не сойдет.

- Я хочу, чтобы вы поняли, как важен для нас этот поход, - сказал Ругон.

Мы с Мароном переглянулись.

- Главное не в том, что владыка торопится вернуться домой, а в том, что, оставаясь в плену, он сумел сговориться с молодым ханом о мире, - продолжал воин, - по его словам кочевники готовы взять серебро и оставить нас в покое на несколько лет. Старик надеется договориться с королем и с торговыми гильдиями. Если они согласятся дать деньги на выкуп, то он сумеет в очередной раз оттянуть начало новой войны на долгие годы. Именно поэтому нам с вами, как можно скорее нужно доставить владыку в столицу.