По дороге с облаками

Обносившийся чумазый проспект нервно моргал подбитыми глазами фонарей. Холодный осенний воздух с трудом проникал в Катин организм, под завязку наполненный мучной пищей. Но настроение вдруг резко улучшилось. Так часто бывает, когда встречаешь человека, столкнувшегося с серьезными проблемами. Чужого человека, конечно же. Ты выслушиваешь жалобы, делая вид, что тебя невыразимо трогают его злоключения. Можешь даже оказать какую-нибудь посильную помощь. Но когда прощаешься и оказываешься наедине с собой, то вдруг начинаешь радоваться. Мысль «хорошо, что я — не он, и у меня все не так плохо» не звучит в сознании, так как оно, сознание, понимает, что негоже приличному человеку радоваться чужой беде. Радость приходит незаметно, из глубины бессознательного.

Вернувшись к воротам гостиницы, Катя уселась на широкую скамью и достала мобильный, собираясь вызвать такси. Но тут внимание ее привлекла интересная сцена, разыгрывающаяся на другой стороне улицы возле банкомата. Три низкорослых гопника обступили человека, лица которого Трошина не могла рассмотреть за воровато сгорбленными покачивающимися спинами нападавших. Бедолага, вероятно, как раз воспользовался своей банковской картой, чем и вызвал интерес джентльменов в спортивных костюмах. Прислушиваясь к приглушенным голосам, Катя поняла, что господа приводят различные доводы, почему человеку с картой непременно нужно поделиться с ними полученными средствами. Тот, во всей видимости, не соглашался с их аргументацией, за что начал получать пока что легкие тычки и оплеухи. Внезапно он бросился в сторону и вырвался из круга, но один из гопников успел поймать его за куртку и повалил на землю. Джентльмены стали работать ногами. Свет фонаря упал на лицо жертвы и Катя вдруг узнала его: это был тот самый клиент с гадкой рожей, который пару часов назад пренебрег ее услугами.

«Ну вот, а мог бы потратить эти деньги с пользой», — злорадно подумала она и закурила.

Двое гопников продолжали пинать иностранца, а третий натужно пытался вырвать из его рук барсетку, в которую хозяин вцепился мертвой хваткой. Время от времени он издавал сиплое “Help!”, но в этот час вряд ли кто-то пришел бы ему на помощь.

Когда джентльмены пустили в ход дубинку, Катя затушила сигарету. Она, конечно, не была против того, чтобы «обстоятельства в спортивных костюмах» немного наказали обидчика, но смотреть, как ломают кости за то, что клиент не умел обходиться с дамами, было уж слишком

— А ну стоять! Убью! — заревела она, направляя травматический пистолет по очереди на каждого из нападавших и приближаясь к ним быстрыми решительными шагами.

— Да ты че, шалава? Смерти своей хочешь? — неуверенно пригрозил один из гопников.

— Брось барсетку, гнида, — прошипела Трошина и взвела курок.

Звук подействовал на парней волшебным образом. Тот, что к этому моменту уже отобрал у иностранца сумочку, положил добычу на тротуар и начал отступать. Друзья последовали его примеру.

— Ну, ты нам попадешься, шалава!

— Давай-давай отсюда, урод! — скомандовала Катя.

Иностранец продолжал лежать на асфальте, испуганно озираясь по сторонам.

— Чего разлегся? — Катя спрятала пистолет в карман и ткнула жертву в бок носком сапога. — Вставай, Бэтмен!

Мужчина сел и отер мокрый лоб рукавом куртки.

— Спа… спасибо, — промямлил он, пытаясь унять дрожь.

— «Спа… спа…», — перекривила его Трошина. — Как раз денег на спа ты меня сегодня лишил. Ну-да, Бог с тобой! Вставай, провожу до входа.

Через минуту все еще дрожащий чужеземец был передан в руки услужливого швейцара, а Трошина поймала такси.

Удобно устроившись на заднем сидении, она с удовольствием рассматривала пролетающие мимо спящие окна и в который раз думала о своей заветной мечте — колбасном магазине, на который уже два года копила деньги. Когда тетя Валя как-то раз услышала об этом необычном желании Трошиной, расхохоталась:

— Так в чем же разница? Опять сардельки и сосиски. Тебе их на этой работе мало, что ли? Открой лучше магазин нижнего белья. Ты в нем знаешь толк. Или цветочный.

— Ох, теть Валь, букетов нам уж точно не надо, — не осталась в долгу Катя.

Стать хозяйкой колбасного магазина она мечтала еще в детстве. Напротив дома, в котором маленькая Катя жила со своей мамой, некоторое время существовала мясная лавка. Каждую субботу мама брала часть денег, заработанных репетиторством, и они вместе шли в магазин. Красивая продавщица в салатовом фартуке и шапочке взвешивала триста грамм «докторской» или «молочной» и двести грамм дорогого сыра с большими дырками. А вечером обе Трошины ели всю эту вкуснотищу перед телевизором. Уже тогда, в отличие от своих сверстниц, Катя догадывалась, что девочка из «хрущевки» вряд ли может стать знаменитой певицей или балериной, а вот хозяйкой колбасного магазина — вполне. Престижное и приятное занятие. В конце концов, что приносит человеку большую радость: незатейливая песенка, которая многим не придется по вкусу, или кусок колбасы?