По дороге в синий лес

Влюбленный Никита мчался по улицам Москвы с таким радостным чувством, прежде им неизведанным, что ему хотелось петь. Но петь он не мог и не умел, а потому просто улыбался. Он и не знал, что такое вообще возможно – быть счастливым и радоваться жизни. Он с подросткового возраста привык четко выполнять какие-то обязанности, соблюдать во всем порядок и действовать по правилам, которые определили сначала родители, а потом педагоги и начальство. Он всегда знал, что живет правильно, выполняет все по совести, но никогда ему все это не приносило радости. Только удовлетворение от сознания того, что он все выполнил так, как нужно. Не особо эмоциональный, он и с девушками встречался потому, что этого хотела его мама, мечтавшая о том, чтобы сын женился, чтобы поскорее появились внуки. Все очень просто. Чтобы было как у всех. Родители подарили ему квартиру, сам он купил в кредит хорошую машину. В Барыбино все вместе построили двухэтажную дачу. Ну что еще нужно для полного счастья? Только жениться на хорошей девушке. Но с девушками у Никиты как-то не получалось. И не потому, что он какой-то не такой, просто его постоянно вызывали на работу, а потому все редкие свидания, которые случались в его жизни, срывались. Девушки обижались и исчезали.

С Людмилой все было иначе. Он и не знал, что между мужчиной и женщиной могут быть такие простые и доверительные отношения. Что они могут буквально за пару дней стать самыми близкими людьми! Они очень хорошо понимали друг друга, несмотря на то что Люда была человеком ученым, ее голова постоянно занята какими-то мыслями. Казалось, что появление Никиты тоже благотворно повлияло на ее жизнь, она словно бы успокоилась, что нашла своего человека, и теперь тоже поняла, что такое счастье. Во всяком случае, она призналась ему в этом чуть ли не со слезами на глазах. И ведь с этого момента все изменилось вокруг. Даже декабрьский морозный воздух показался Никите сладким, вкусным. Он, вдыхая его с наслаждением, быстрым шагом шел от машины к дому, где проживала его любовь. Воспользовавшись своим ключом, вошел в подъезд, быстро поднялся и позвонил в дверь. Больше всего он боялся, что ее не окажется дома. Что он ее вообще придумал. Что она приснилась ему. Но когда он услышал шаги за дверью, даже замер, перестал дышать. А если дверь ему откроет кто-то другой? Другая? Но дверь открыла она. Он вошел, и она крепко его обняла. Возможно, тоже думая в эту минуту, что это, к счастью, он, именно он, Никита, а не тот, кто мог бы присниться ей в волшебном женском сне…

– Я так соскучилась!

– Я тоже!

Конечно, она ждала его с ужином. Он честно признался ей, что был страшно голоден, а потому поужинал в кафе с коллегой. Они же поклялись говорить друг другу только правду.

– Тогда чай с печеньем, да?

За столом она первая начала говорить о том, что волновало ее больше всего: об убийстве Николая Врадия.

– Я думаю, что убийца сбежал в машине «Скорой помощи». Вот к такому выводу я пришла, анализируя все то, что мне известно о перемещениях людей в нашем подъезде в более-менее подходящем периоде времени до момента убийства и после. Подозреваю… Тебе с молоком? Сейчас, минутку… Так вот, подозреваю, что человек, который вошел в подъезд, то есть убийца, сначала пришел в одной одежде, а вышел в другой. Он переоделся. Вот так. И исчезнуть он мог, незаметно нырнув в машину «Скорой помощи».

– Так оно и есть, – согласился с ней Никита. – Женщина, которая сопровождала роженицу Капустину…

– Машу?

– Да. Так вот, она не была ее родственницей, хотя и представилась.

– Ну вот, я же говорю, это она! Получается, что она выстрелила, потом, испугавшись, выбросила пистолет и, возможно, сама стояла там же, на этаже за углом, приходя в себя, а потом выглянула в окно, увидела машину «Скорой помощи», проследила, куда и к кому приехала бригада, вошла в квартиру следом, переоделась там, сбросив с себя шубу… Взяла первое, что увидела на вешалке в квартире, надела на себя, потом вместе с санитаром и бригадой попросилась в машину… Но как рисковала!

– Люда… А ведь именно так все и произошло. Она вошла в белой шубе, а вышла в коричневой дубленке! Она украла эту дубленку из квартиры Капустиной! Что же касается того, что она рисковала. Рисковала, еще как!

– И о чем это говорит?

– Только лишь о том, что убийство она точно не планировала. Она вообще ничего не планировала. Она не могла знать, что у Капустиной начнутся роды… Все произошло словно бы случайно. Ты меня извини, но мне надо срочно позвонить коллеге, подкинуть ему мысль о замене шубы на дубленку. Ведь если это так, то шуба должна была оставаться в квартире Капустиной. И поскольку сама Капустина в роддоме, то ее золовка наверняка успела побывать в этой квартире, чтобы подготовиться к возвращению родственницы, она просто не могла не увидеть чужую шубу. А что такое шуба для женщины?