По эту сторону фронта

Но потом, смущенно кашлянув, отвлекся от созерцания и, дождавшись, когда бойцы выстроятся, двинул им короткую, но информативную речь. Смысл ее заключался в том, чтобы не совать свою голову туда, куда собака, кхм, писю не сунет, а в остальном – тащить службу согласно приказаниям товарища младшего лейтенанта. Короче – стандартный армейский инструктаж по технике безопасности. Закончив, вопросительно посмотрел на меня. Я тоже долго не распространялся:

– Товарищи, хочу обратить особое внимание, что ходы практически все заминированы, поэтому от места, определенного старшим, не отдаляться. Обращаюсь к тем, кто будет находиться в большом зале – ящики с документацией не трогать ни в коем случае, так как они скорее всего начинены «сюрпризами». То есть ваша задача – выполнять все обязанности часового, определенные уставом, и следовать указаниям младшего лейтенанта Козырева. Тогда все будут живы-здоровы. Вопросы?

Один из бойцов, вытянувшись, представился:

– Ефрейтор Сазонов! Разрешите поинтересоваться: так там что – все в минах?

Листьев на такой откровенно опасливый вопрос негодующе рыкнул, но я, жестом остановив его, ответил:

– Мины могут быть в ящиках да в необследованных коридорах. Поэтому и предупреждаю, чтобы зря не шарились ни там, ни там. А где вы будете нести службу, мин нет. Мы же там прошли и, как видишь, – все нормально. Еще вопросы?

Вопросов больше не было, поэтому я махнул рукой, дескать – вперед!

Женька нырнул первым, а за ним, кряхтя и матерясь под нос, потянулись остальные. Глядя на их «сидоры», подумалось, что этим бойцам крупно повезло с сержантом. Пичугин хоть и выслушал внимательно слова про «замену через четыре часа», но, будучи парнем тертым, наверняка приказал прихватить с собой жратву, зная, что в армии – где четыре, там и десять. Молодец, парень, соображает, что к чему.

Когда в проеме исчез последний солдат и перед люком встал часовой, я повернулся к вернувшемуся Шарафутдинову и спросил:

– Пленного перевязали?

– Должны бы уже. Я когда уходил, санинструктор рану заканчивал обрабатывать.

– Понятно. Тогда сейчас мы связываемся с командованием, а потом идем беседовать с этим найденышем. Уж очень личность попалась неординарная, тебе не кажется?

– Да, «горбатого лепит» так, что заслушаться можно. И ты обратил внимание, как его перекосило, когда Гек находку демонстрировал?

Вот за это я и люблю Шаха! Все замечать и фиксировать – этого у моего друга не отнять! Сам я заметил метаморфозу, произошедшую с пленным, уже на последней стадии, когда он практически справился с чувствами и опять налепил на физиономию угодливую улыбку. В начале даже подумал – показалось. Но, как сейчас выяснилось, не показалось. Так что пленный у нас очень «мутный» и от этого вдвойне более интересный.

Кивнув Марату, поинтересовался у стоящего рядом капитана:

– У вас тут комната найдется, где можно спокойно поговорить с «языком»?

Звонарев, как будто ожидавший этого вопроса, тут же ответил:

– Так точно! Здесь сейчас моя авторота стоит, а при фрицах не менее батальона располагалось, так что помещений – на любой вкус!

– Вот и хорошо. Тогда мы через полчасика к вам подойдем, а сейчас можете быть свободны.

Капитан, козырнув, удалился, но прежде чем мы пошли к машинам, Листьев предложил:

– Товарищ майор, может, перекусить? Как я понял, вы со вчерашнего дня не жрамши.

Подумав пару секунд, я вынужден был отказаться:

– Благодарю, наверное, чуть позже. Сейчас у нас времени совсем нет…

Майор понятливо кивнул, а мы быстрым шагом двинули к рации.

Глава 7

– Ты точно все сдал?

Серега, нависнув надо мной, грозно сопел и слегка прищуренными глазами пытался проделать дырку в башке подчиненного. Привстав со стула, я, приблизившись к его уху, шепотом, но внятно и отчетливо произнес:

– Гусев, иди ты в жопу! – А потом, не выдержав, заорал: – Достал! Третий раз говорю, что все! Еще раз спросишь, пошлю в пеший сексуальный маршрут!

– Не ори! Я о вас же забочусь – вдруг вы кроме этого слитка еще что-то «забыли».

М-да… со слитком неудобно получилось. Он ведь в вещмешке у Искалиева так и болтался с самого начала – его туда Змей засунул после демонстрации. А потом, когда мы полезли в сокровищницу, Гек с Жаном остались сторожить «языка» и забросить золото в ящик у сержанта не было возможности. Ну а позже пустоголовый Лисов только выбравшись из нижнего хода тут же развил бурную деятельность и послал бойца на встречу с Одинцовым. Стеснительный Даурен, посчитав, что так и должно быть, а командир знает, что делает, безропотно потащил эту тяжесть по коридорам. Натер плечи узкими лямками «сидора» и, выбравшись наверх, с удовольствием закинул вещмешок в кузов «УльЗИСа». После чего о нем все благополучно забыли. То есть я забыл, потому что все завертелось очень быстро.