По головам

Фактически затерянная в лесном массиве, скрытая множеством раскинувшихся кустарников и небольших деревьев, на круто уходящем вниз склоне одного из бесчисленных холмов, располагалась временная база полевого командира Сулимана Гагкаева. Единственное, что выделялось из общего естественно – природного фона, это пара выступающих на пятнадцать сантиметров от поверхности земли труб, из которых струился еле заметный дым.

Сам лагерь представлял собой участок местности, обнесённый по периметру небольшими заграждающими сооружениями, чтобы не привлекать лишнего внимания периодически прочесывающих местность разведывательно-поисковых отрядов федеральных сил. Заминированную на подходах к базе территорию разрезала небольшая еле заметная, терявшаяся в высокой траве и частых кустарниках тропинка, что вела непосредственно к огромной, хорошо укрепленной камнями и брёвнами землянке, состоявшей из нескольких комнат, соединённых переходами. Попасть внутрь можно было через единственно имевшийся вход, уходивший под землю на глубину около трёх метров и замаскированный под пласт поросшей травы.

Землянка чем-то напоминала окопные убежища с командным пунктом, которые сооружали советские солдаты во время Великой Отечественной войны, где имелись бойницы и пулеметные гнёзда для отражения атак, кухня, место отдыха и штабное помещение.

Такой лагерь взять тяжело, а отряду в восемнадцать человек без поддержки артиллерии практически невозможно.

– Это серьёзная база, – шёпотом сказал Балакин Смирнитскому, когда они приблизились на расстояние визуального наблюдения за ней, – не просто обычная «времянка», ее нам не взять.

– Пока всё спокойно, – ответил Смирнитский, наблюдая за движением в бинокль, – скорее всего на базе небольшая группа, осуществляющая её поддержание.

– А если нет? – продолжал сомневаться Балакин. – Лагерь, похоже, используется, иначе его бы не поддерживали в пригодном для жизни состоянии. И, наверняка, подходы заминированы. Что, если ты ошибаешься, тогда мы потеряем ещё больше человек.

– Поверь мне: я не ошибаюсь.

Сухой и безапелляционный ответ Смирнитского осек Балакина. В такие моменты он терпеть не мог полковника Смирнитского. Если он себе в голову что-то втемяшит, то отговорить, даже несмотря на кажущееся безумие, невозможно.

– К базе ведет тропа, – говорил Смирнитский, указав рукой направление, – она не заминирована. На расстоянии метров двадцати начнётся «колючка», от неё и до лагеря мин уже нет.

– Двадцать метров! – не поверил ушам Балакин. – Ты издеваешься: нас же сразу засекут, мы и расставиться не успеем.

Смирнитский снова принялся за наблюдение лагеря в бинокль.

– Не засекут! Основная часть лагеря расположена под землей, снизу не увидят, если вы не будете топать как стадо слонов.

– Ты сумасшедший! – сплюнул Балакин.

– Лис, выдвигайтесь, и расставляй людей по периметру базы. По моей команде огонь из всех имеющихся подствольных гранатомётов и гранат.

– Иваныч, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – Балакин недоверчиво покосился на Смирнитского, подзывая старших групп и раздавая необходимые указания.

Цель – получить какую-либо информацию – не ставилась, поэтому пленных во время проведения силовой части операции решили не брать, а действовать максимально эффективно с точки зрения собственной безопасности. Поэтому бойцы отряда сразу ударили по лагерю противника из подствольных гранатомётов и имевшимися гранатами, и только потом, когда дым рассеялся, отдельными группами по два-три человека, перешагивая через куски и части тел и чавкая подошвами сапог по пропитанной кровью земле, двинулись на зачистку лагеря, смыкаясь к центру. Несколько человек из группы спустилась вниз, зачищая помещения землянки.

Сам бой продолжался недолго, около пяти минут, хотя каждому бойцу отряда Лиса и Тополя казалось, что прошло не менее часа. Это нормальное восприятие течения времени в экстремальных условиях, особенно при боестолкновении, когда в кровь выбрасывается огромное количество адреналина.

– Тополь, – позвал Смирнитского Балакин, пнув ногой разорванное напополам тело одного из боевиков, – ты оказался прав: тут одни рядовые бойцы.

И когда Смирнитский только кивнул в ответ, показывая рукой, что нужно продвигаться дальше, сам Балакин поблагодарил про себя Господа, что всё оказалось так, как говорил Иваныч, и закончилось для группы благополучно.

И тут, перекрикивая отдельно раздававшиеся выстрелы, кто-то из бойцов отряда крикнул:

– Лис! – голос сквозил нервной тревогой.

Смирнитский и Балакин направились в сторону, откуда кричали.

– Что там? – подходя, спросил Лис.

Кричавший боец просто молча показал на два окровавленных тела, сброшенных в неглубокую яму.

– Хемуль, – лишь пробормотал Смирнитский, чуть развернув лицо одного из тел к себе, – твою ж мать!

– И Сократ.

– Ладно, Лис, надо забирать тела и уходить отсюда. А то нашумели мы сильно, скоро могут и гости пожаловать.

– Что делать с боевиками? – спросил Балакин.

– На опознание, – коротко ответил Смирнитский.