По головам

– М-м-м, – протянула в ответ девушка, – ничего необычного. Диван не заблевал, надеюсь? А то Катерина на дух такие вещи не переносит.

Мягко говоря, Разумовский вообще ничего не понял из всего, что за какие-то полчаса произошло в этом доме.

«И кто такая Катерина? – между тем думал Разумовский. – И почему она должна быть недовольна?»

– Нет, – сухо выдавил он в ответ.

– Лапочка, – не уступая Сергею, так же съязвила девушка.

После чего, цокая каблучками элегантных черных классических туфелек по белому кафелю кухни, – вся кухня, как и имевшаяся в ней утварь, кроме кастрюль, была белого цвета – подошла к холодильнику, взяв с верхней полки стаканчик клубничного йогурта.

– Что ты так таращишься – жирность 1,2 процента, – срывая крышку, выдала она.

Разумовский промолчал.

Самая удобная тактика против язвительных нападок привлекательной девушки – просто не обращать на неё никакого внимания и продолжать заниматься своим делом.

«Февральский номер журнала за 2002 год», – добавил про себя Разумовский.

И принялся за уже остывший за время диалога кофе, демонстративно глядя в широкое окно, открывавшее потрясающий вид на тёмно-зелёные верхушки сосен, что сплошной стеной окружали дом.

Как успел понять Разумовский, он находился в частном двухэтажном коттедже, расположенном вдали не то, чтобы от городской суеты, а, возможно, вообще и от любых признаков цивилизации. Правее дома стояла небольшая, размером 10×10 метров, пристройка серого цвета, без окон и с одним входом, куда вела узкая тропинка, выложенная специальными тротуарными декоративными кирпичиками. Вообще, вся территория вокруг дома, словно паутинкой, была выложена подобными дорожками, между которыми росла ухоженная газонная трава.

– С торца дома есть классная яблоневая аллея со скамейками, – нарушила воцарившееся молчание незнакомка.

Поглощённый осмотром территории, Разумовский сделал вид, что не услышал.

– Что?

– С торца, – и девушка движением руки, как бы огибая дом, показала направление, – есть яблоневая аллея, со скамейками.

Промычав что-то невнятное, Сергей отхлебнул кофе.

– Я не представилась, – начала девушка, но её перебил вошедший в кухню майор Архангельский.

– С Наташей, я смотрю, ты уже познакомился.

Архангельский, одетый в летний костюм молочного цвета и шлепанцы-вьетнамки, вошёл в кухню.

«Помешанный на белом», – пронеслась в голове Разумовского мысль и тут же поспешила затеряться в массе других себе подобных – логичных и не очень, но одинаково язвительных – дабы не быть прочитанной присутствующими по его лицу.

На вопрос Архангельского Сергей только чуть кивнул, показывая, что не то чтобы познакомились, так, поболтали «о разном» в язвительных тонах, причем не он начал, но именно он проявил твердость и закончил.

– Советую подружиться с Наташей. Именно с ней будет связана большая часть времени, которое ты тут проведёшь.

Для Разумовского утро не задалось с самого начала, когда его, мирно спящего, окатили ледяной водой. Не самое приятное пробуждение, принимая в расчет вчерашний вечер. А озвученная майором новость лишь продолжила движение по взятой с самого начала траектории к конечному пункту «наперекосяк».

Архангельский говорил в своей манере: без эмоций и сухо, словно зачитывал статистические факты какого-то отчета об экономической деятельности предприятия, а не затрагивал судьбы живых людей.

– Каким образом? – поинтересовался Разумовский, отвлекшись от рассуждений на тему «Как я провел это утро».

– Наташа – твой преподаватель чеченского языка.

– Приятно познакомиться, – девушка протянула руку в знак приветствия, – Наташа Политковская.

Нехотя, Разумовский пожал поданную девушкой руку.

– Да уж, приятно! – Разумовский специально не стремился, но колкость сама проявилась в сказанном.

Так всегда бывает. Трудно остановить пробудившуюся язвительность, особенно, когда это происходит ни с того ни с сего, да ещё после тяжелой ночи и на гудящую с похмелья голову.

– Что ж, – прервал знакомство Архангельский, – теперь перейдем к делу. У тебя есть три вопроса, – обратился он к Разумовскому, – от того, какие вопросы задашь, будет зависеть: прояснишь ты для себя причины пребывания тут или нет.

С первым Разумовский даже не медлил:

– Вам корона не жмет?

Сергей не пропустил секундного замешательства Архангельского, и уголки рта приподнялись в усмешке.

– Что? – переспросил Архангельский, не ожидавший такого вопроса.

– Ну, корона, – пояснил Разумовский, показывая руками, как поправляет на голове воображаемую корону, – такая штука на голове королей.

– Первый вопрос, – сухо ответил Архангельский.

Второй вопрос также не вызвал долгих раздумий.

– Не покажете, где будет моя комната, а то я хотел бы переодеться?

– На втором этаже. До конца и налево.

Понимая, что если не ранит, то определенно заденет девичьи чувства, Разумовский подмигнул Наташе. Она стояла чуть поодаль, поскольку эта часть разговора её не касалась, но между тем внимательно наблюдала за происходящим диалогом. Потому подмигивание Сергея и последовавшая за этим его улыбка от её внимания не укрылись.