По их следам

– Он не сказал, мадемуазель. Он лишь отдал мне распоряжение наблюдать за квартирой. И следить за тем, чтобы вы не пострадали.

– И это все, что он сказал? А потом уехал?

Агент кивнул.

Недовольная, Берил вернулась в квартиру, где в который раз перечитала записку Ричарда: «Ушел ненадолго. Вернусь около трех». И никаких объяснений, никаких извинений! Смяв клочок бумаги, она бросила его в мусорное ведро. И что она теперь, по мнению Вулфа, должна делать? Ждать весь день, пока он вернется? Как там, интересно, Джордан? А что по поводу расследования? И, кстати, насчет ланча?

Голод все настойчивее напоминал о себе. Берил отправилась на кухню, открыла холодильник и в смятении осмотрела содержимое: картонную коробку яиц, буханку хлеба и сухую колбасу. Ни фруктов, ни овощей, ни даже завалящей морковки! Эти запасы были сделаны, без сомнения, мужчиной.

«Я не буду это есть, – решила Берил, захлопывая дверь холодильника. – Но и умирать с голоду тоже не собираюсь. Схожу-ка я куда-нибудь, где можно нормально перекусить, – и не важно, с Ричардом или без него».

Прошлой ночью сотрудники Домье доставили в квартиру вещи Берил. Зайдя в гардеробную, она выбрала свое самое невзрачное черное платье, заколола волосы наверх, спрятав их под широкополой шляпой, и нацепила на нос темные очки. «И даже не так ужасно», – оценила она, оглядев себя с ног до головы в зеркале. А потом вышла из дома навстречу яркому солнечному свету.

Охранник, стоявший у входной двери, тут же преградил ей путь:

– Мадемуазель, вам не позволено покидать эту квартиру.

– Но ему вы ведь разрешили выйти, – возразила Берил.

– Мистер Вулф в особенности просил следить…

– Я хочу есть, – сказала она. – Становлюсь весьма раздражительной, когда голодна. И не собираюсь жить на яйцах и тостах! Так что, если вы можете подсказать мне дорогу к ближайшей станции метро…

– Вы собираетесь идти одна? – в ужасе спросил охранник.

– Если только вы не пожелаете сопровождать меня.

Мужчина с тревогой окинул взглядом улицу:

– У меня нет никаких инструкций на сей счет.

– Тогда я пойду одна, – беззаботно бросила Берил и направилась по улице.

– Вернитесь!

Но она не обращала внимания на уговоры.

– Мадемуазель! – позвал охранник. – Я найду машину!

Она повернулась и одарила его своей самой ослепительной улыбкой:

– Тогда я угощаю.

В сопровождении обоих охранников Берил отправилась в ресторан, располагавшийся в соседнем районе, в Отейе. Она подозревала, что сотрудники Домье выбрали это место не из-за высокого качества здешней еды, а из-за удобного расположения ресторана и хорошо просматриваемого главного входа. Сама пища была довольно посредственной: пресный суп вишисуаз и кусок мяса молодого барашка, который, судя по всему, был не так уж и молод. Но Берил так проголодалась, что смаковала каждый кусочек и даже не отказалась от порции открытого яблочного пирога.

К тому времени как с пищей было покончено, два ее спутника пребывали в весьма благодушном настроении. Оживившись, они решили: возможно, работа телохранителя не так уж плоха, особенно если леди будет каждый день угощать их такими блюдами!

Охранники даже уступили Берил, когда она попросила их сделать небольшую остановку на пути домой. Щедрая леди объяснила, что это займет всего минутку – ей хочется хоть одним глазком взглянуть на последнюю художественную выставку. В конце концов, там она может отвлечься и найти то, что поразит ее воображение.

Телохранители послушно сопроводили Берил в галерею «Анника». Выставочная площадь представляла собой одно обширное, высокое помещение – три этажа, связанные открытыми мостиками и винтовыми лестницами. Солнечный свет проникал вниз сквозь стеклянный свод, освещая коллекцию бронзовых скульптур, выставленную на первом этаже.

Поприветствовать посетителей вышла молодая женщина с короткой «рваной» стрижкой с волосами поразительного рыжего оттенка. Она любезно осведомилась, не желает ли мадемуазель осмотреть какие-то отдельные экспонаты.

– Могу ли я немного здесь оглядеться? – спросила Берил. – Или, возможно, вы могли бы направить меня к некоторым картинам. Ничего чересчур современного – я предпочитаю классических художников.

– Да, конечно, – ответила женщина и повела Берил с ее спутниками вверх по винтовой лестнице.

Большинство работ, которые Берил увидела на стенах, были отвратительными. Они представляли собой пейзажи, населенные деформированными животными. А еще птицами с собачьей головой. Другие картины изображали городские пейзажи с резкой формы кубистскими зданиями. Остановившись у одной из работ, молодая женщина спросила:

– Возможно, это в вашем вкусе?

Берил взглянула на обнаженную охотницу, держащую над головой мертвого зайца, и сказала:

– Нет, я так не думаю.

Она направилась дальше, осматривая эксцентричную коллекцию картин, драпированных тканей и глиняных масок.

– А кто отбирает представленные здесь работы? – поинтересовалась Берил.

– Этим занимается Анника. Хозяйка галереи.

Берил остановилась у кричаще нелепой маски, изображавшей мужчину с раздвоенным языком.

– У нее… уникальный вкус на произведения искусства.