По их следам

– Берил… одна из его составляющих.

– Ты не ответил на вопрос.

– Я не знаю ответа, – признался Ричард. Он выпрямил плечи, чтобы ослабить напряженность в мускулах. – Иногда все это кажется мне какой-то нелепой плохой игрой. Несомненно, я могу натянуть смокинг, прохаживаться на светском приеме, потягивая бренди. Но я не одурачу никого, и прежде всего – самого себя. И, разумеется, не одурачу Берил.

– Ты действительно думаешь, что это то, что ей нужно? Щеголь в бабочке?

– Я не знаю, что ей нужно. И чего она хочет. Я лишь понимаю, что она, вероятно, думает, что влюблена. Но как, черт возьми, кто-нибудь может знать это наверняка, попав в такую сумасшедшую переделку?

– Значит, ты ждешь, пока все это сумасшествие останется позади. Тогда ты будешь решать.

– И учиться жить с последствиями этого решения.

– Вы ведь уже любовники, не так ли?

Ричард удивленно посмотрел на Джордана:

– Ты всегда такой любознательный по поводу личной жизни твоей сестры?

– Я – ее самый близкий родственник мужского пола. И на этом основании считаю себя в ответе за ее честь, – тихо рассмеялся Джордан. – Берегись, Вулф, когда-нибудь мне наверняка придется тебя застрелить! Если, конечно, я переживу эту ночь.

Теперь уже они оба засмеялись. И, опершись о стену, принялись ждать.

В час ночи послышался слабый щелчок открываемой двери в холле. Неужели кто-то только что вошел на этаж с лестничной клетки? Джордан мгновенно приготовился к нападению, ощутив стремительный прилив адреналина.

– Ты слышал… – зашептал он.

А Ричард уже сжался в неудобной позе, весь превратившись в слух. В кромешной тьме Джордан ощущал, как напряжен его компаньон, приготовившийся действовать. «Куда подевались агенты Домье? – в отчаянии думал он. – Где те двое, что должны были стоять на этаже?»

Ключ медленно поворачивался в замке номера. Джордан застыл на месте, его сердце неистово билось, пот покрывал ладони. Он напряженно сжимал пистолет скользкой рукой.

Дверь распахнулась, и две фигуры медленно, крадучись вошли в номер. Первый силуэт прицелился в сторону кровати. Выпустить одну-единственную пулю – вот и все, что удалось стрелявшему, прежде чем Ричард налетел на него сбоку. Мощь его атаки заставила сразу двух мужчин с грохотом свалиться на пол.

Джордан ткнул пистолет в ребра второму незваному гостю и отрывисто приказал:

– Ни с места!

К его изумлению, человек стоять на месте не захотел: вместо этого злоумышленник повернулся и бросился наутек из комнаты. Джордан помчался за ним по холлу – чтобы увидеть, как двое вовремя подоспевших французских агентов уже борются с беглецом на полу. Наконец они схватили его, брыкающегося и извивающегося, и поставили на ноги. Джордан в изумлении уставился на бандита:

– Энтони???

– У меня кровь! – брызгал слюной Энтони Сазерленд. – Они сломали мне нос! Похоже, они сломали мне нос!

– Визжи дальше, и они точно тебе его доломают! – взревел Ричард.

Джордан обернулся и увидел, что Ричард уже выволок стрелявшего человека из номера. Вулф откинул голову непрошеного гостя назад, чтобы Джордан смог разглядеть его лицо:

– Посмотри-ка хорошенько. Узнаешь?

– Да ведь это мой фальшивый адвокат! – удивился Тэвисток. – Месье Жарр!

Ричард кивнул и резко уложил лысеющего француза на пол:

– А теперь давай выясним его настоящее имя.

* * *

– Это просто сверхъестественно, – задумчиво произнес Реджи, – как ты похожа на свою мать!

Дворецкий давно убрал кофейные чашки, а Хелена отправилась наверх, чтобы проверить готовность комнаты для гостей. Берил и Реджи остались сидеть одни, с наслаждением смакуя бренди в обшитом деревом кабинете. Огонь потрескивал в камине – не для того, чтобы согреть и без того жаркую июльскую ночь. Скорее для того, чтобы подбодрить, заверить, что огонь родного дома развеет любую тьму, а заодно и вселенское зло.

Сжимая в ладонях бокал с бренди, Берил наблюдала, как яркие отсветы пламени отражаются в золотистой жидкости.

– О маме у меня сохранились типично детские воспоминания, – сказала она. – Я помню лишь то, что важно для каждого ребенка. Ее улыбку. Мягкость ее рук.

– Да-да. Такова была Мэдлин.

– Мне говорили, что она была просто очаровательна.

– Так и есть, – с нежностью отозвался Реджи. – Она была самой притягательной, самой удивительной женщиной из всех, что я знал…

Берил подняла глаза от бокала и увидела, как Реджи смотрит на огонь – внимательно, будто угадывает в пламени лица старых призраков. Она с нежностью обратилась к нему:

– Мама как-то мне говорила, что вы – самый старый и самый лучший ее друг.

– Она в самом деле так говорила? – улыбнулся Реджи. – Да, полагаю, это правда. Знаешь, мы ведь играли вместе, когда были детьми. В Корнуолле…

Вэйн быстро заморгал, и Берил показалось, будто она увидела блестящие капельки слез на его веках.

– Я ведь был у нее первым, понимаешь, – тихо произнес он. – До Бернарда, до…

Вздохнув, Реджи откинулся на своем стуле:

– Но это было давным-давно.

– Вы все еще часто думаете о ней.