По ком воют сирены

— Да так. По–простому. На нет и суда нет. Главное, никуда не уходи. Находись на месте и жди. Через пару–тройку часов мы тебе подвезем этого кренделя. Он будет безмерно счастлив написать на этом столе явку с повинной. Вот посмотришь.

— Охотно верю, — вздохнул Митехин и смерил фигуры оперативников осуждающим взглядом.

— Может, если повезет, даже не одного убийцу доставим, а обоих, — добавил Карпов.

— Во. Видишь, что молодежь глаголет. Вполне может так получиться. Так что ты готовь бумаги побольше. — Капитан направился к двери. — Можешь даже пару часов поспать.

— Поспишь тут с вашими приколами, — буркнул Митехин, прикуривая новую сигарету от выкуренной до фильтра, и бросил в вдогонку: — Вы там резвитесь поаккуратней, гангстеры.

Но его пожелания уже никто не услышал, за оперативниками закрылась дверь.

В пять часов двадцать минут по адресу Красных Маевщиков, дом семнадцать, квартира двести двадцать шесть раздался звонок. Проснувшийся от резкой трели канарейки Иван Кульков с трудом разлепил глаза, скользнул взглядом по циферблату настенных часов и громко выматерился.

— Ну, и ночка! Портфель, бомж, Федя Килька, барыга… Теперь еще кто‑то приперся.

Он снова закрыл глаза, сел на кровати и попытался вслепую нашарить ногами тапочки. Новая трель противной канарейки вывела его из дремоты и порядком разозлила.

— Да иду я, иду! — заорал он и босиком направился к входной двери. — Кого это принесло ни свет ни заря?

Иван, увидел в глазке, выставленный вперед злополучный портфель, который предлагал ему парой часов раньше бомж. Портфель закрывал весь остальной обзор площадки.

— Ах, это ты ж, сука! Ну, я тебя сейчас порву. — Кулькова от ярости передернуло. — Держись, морда козлиная.

Кульков открыл замок, распахнул дверь и в припадке бешенства вылетел на лестничную площадку. Увидев вместо грязного бомжа двух молодых крепких ребят, он опешил.

— Ух, ты! Вот как оно получается, — успел произнести он и тут же получил удар коленом в солнечное сплетение.

— Попандо–о-о–о-с, — получая удар кулаком в висок, успел произнести он и, потеряв сознание, растянулся на цементном полу.

— Отключился, — потирая кулак, резюмировал Карпов.

— Ты его не замочил? — Серегин присел рядом с Кульковым и в поисках пульса приложил пальцы к шее.

— Обижаешь, начальник. У нас все точно. — Никита пнул бесчувственное тело ногой. — Вывозим?

— Можно бы обработать его и в квартире, — Серегин задумчиво посмотрел на напарника, — но давай, наверное, лучше поедем в лес.

— Эффективней? Доходчивей?

— Именно. Так и поступим. — Виктор защелкнул на запястьях Кулькова наручники. — Захвати что‑нибудь из верхней одежды. А то он своими трусами в горошек всех зайцев до смерти перепугает.

— Подойдет? — Карпов метнулся к вешалке в прихожей и вынес джинсовую куртку, первое, что попалось под руку.

— Вполне. — Капитан бесцеремонно хлопнул ладонью Кулькова по уху. — Вставай. Пора на работу. Водку воруют. Смотри‑ка, ноль эмоций. Хреновый, Иван, ты охранник. Никита, сам вырубил, сам и приводи его в чувство.

— Эй! — Карпов присел на корточки и потрепал Кулькова по щекам. — Не прикидывайся, таким ударом я обычно не убиваю. Во всяком случае, когда не хочу. Вставай, давай живо. Пора ехать на пикник.

— Вы кто? Братаны, чего надо? За какие дела? Я ничего никому не должен. — Иван пришел в себя. Он очумело переводил взгляд с Серегина на Карпова и обратно.

— На эту тему поговорим чуть позже. — Карпов схватил цепочку «браслетов» и рванул вверх. — Подъем.

— А–а-а–а! Больно! — Кульков закричал и вскочил на ноги. — Зачем же так делать? Я сам встану.

— Молчи. — Никита ткнул его кулаком под ребра. Удар был вполсилы, но Иван от боли подпрыгнул на месте и скривился.

— Вот. Это правильно. Кривиться можно, а кричать нет. Теперь пулей вниз, — приказал Серегин, и Кульков послушно зашлепал босыми ногами по ступеням. Карпов не удержался и придал ему ускорение, хлопнув подъемом стопы по заду.

— Это так ты местного «босяка» отправил в полет?

— Я же не знал…

— Не оправдывайся. — Серегин отпустил ему крепкую затрещину. — Надо было знать.

Перед дверью на улицу он придержал Ивана за локоть.

— Медведь, придержи нашего дружбана. Я подгоню поближе тачку. Если будет дергаться, дай ему по рогам. Только несильно, а то помнишь, как в прошлый раз?

— Тогда я не рассчитал малехо. Да и кадрик попался слабенький. Малахольный какой‑то. Не бзди, Кирпич, все будет пучком. Этот поц выживет. Видишь, какой здоровый? Спортсмен, наверное.

Серегин замер в дверном проеме, обернулся. Хотел сказать: «Сам ты Кирпич», но сдержался. Никита беззвучно, из‑за спины Кулькова рассмеялся ему в глаза. Виктор помешкал самую малость, произнес:

— Держи этого чайника крепко, но аккуратно, — и вышел во двор.

— Ты понял, что шеф сказал? — Никита развернул Кулькова к себе лицом и отвесил ему хорошую оплеуху. — Это тебе для профилактики, дурилка картонная. Чтоб не рыпался.

— Я и не собирался, — заверил его Иван.

— Молчать, чухан. Базлать команды не было. — Отвесил еще одну увесистую плюху. — А что бью ладошками, так это того… Боюсь я за тебя. Кони можешь двинуть раньше времени. Шеф ругаться будет.