По ком воют сирены

Происходящее казалось ему сном. Фантастическим. Не может происходить такое в его жизни. Нереально. Не заслужил. Даже мысли определенной сексуальной направленности выглядели как‑то не так, словно набекрень. Хотелось совершить какой‑нибудь подвиг, чтоб добиться ее расположения. Сотворить что‑нибудь героическое.

Например, завязать с криминалом и остаться с ней… Он представлял себе это очень смутно, но мысли такие возникали.

В конечном счете, Сека решил, что если эта девочка ляжет с ним в постель, то он очистится, и ему простятся все его прегрешения. А потом все будет очень хорошо. Что именно и почему это так будет, ответить себе он не мог.

Отдалась она ему, когда уже было совсем светло. Легко и просто. Без жеманства и кокетства. Словно именно его всю свою жизнь и ждала. Как будто так оно и должно было быть. Он не узнавал себя в этой сцене — был ласков, нежен и предупредителен. Свершилось. Твой дар принят, Господи. Спасибо…

Теперь же, по прошествии нескольких дней, эта женщина вызывала у Игоря совершенно другие чувства. Ее копошения на полу раздражало его, и единственное, что было приятным, это возможность безраздельно властвовать над этим существом.

Плохо только, что истощилась фантазия — придумать что‑то новое по части сексуальных извращений Сека не мог уже вторые сутки. Поэтому сегодня он взорвался и сразу же после завершения полового акта отправил девчонку на пол ударом кулака в затылок.

Внимательно следил, как она в неудобной позе — полулежа, полусидя ― жадно ищет на внутренней стороне бедра, ближе к паху, вену. Ее ноги подрагивали в определенном ритме, будто пританцовывая, взгляд стеклянных глаз был сосредоточен на игле. Губы кривились, из горла вылетали нечленораздельные монотонные звуки: то ли какая‑то мелодия, то ли молитва, то ли шизоидный бред законченной наркоманки.

А когда человек в таком состоянии, с ним можно делать все, что угодно. Можно приложить к телу нагретый утюг или уколоть острием ножа. Реакция будет практически нулевая — дернется рефлекторно, не поворачивая головы и все. Сека уже пробовал подобными действиями как‑то расшевелить ее в такие моменты — бесполезно.

Ну вот, наконец‑то игла, после многочисленных промахов, нашла вену — в блеклой мути внутри шприца расцвело алое облачко крови. Из уст наркоманки послышался утробный рык — получилось. Она выжала поршень до отказа, закатывая глаза от ожидаемого удовольствия, и замерла: сейчас, сейчас, сейчас.

Вытащила иглу. Шприц упал на пол. Левая рука вялым движением поднесла смоченную в водке ватку к ранке, но приложила ее рядом с крошечной точкой свежего укола. Струйка крови потекла по бедру. Рука рефлекторно промачивала кожу ватой на ноге в сантиметре от раны. Девушка этого не замечала. Делать с ней в данный момент можно было все, что угодно, и Игорь снова начал перебирать различные варианты сексуальной игры с податливым женским материалом.

Тут зазвонил телефон, и Сека, вздрогнув, снял трубку. Телефон беспокоил его крайне редко. Звонить по этому номеру особенно было некому. За все время отсидки на снятой квартире по делу было всего два звонка. В других случаях обычно ошибались номером. Иногда беспокоили тупыми вопросами о водоснабжении или отоплении коммунальщики. Но на этот раз Сека услышал знакомый голос и понял, что звонок не просто по теме. Скорей всего, он круто изменит его нынешнюю пресно–размеренную жизнь. «Бега», похоже, закончились.

— Это Фрол, — загудела трубка. — Ты там не опух от безделья?

— Близок к этому. — Усмехнулся Сека и пнул пяткой тело с закатившимися от блаженства глазами. — Есть предложения?

— Да. Тот вариант, что мы с тобой обсуждали.

— Который по столице? — Уточнил Игорь.

— Именно. Тема на мази. Собираю команду. Если готов, подгребай.

— Готов, готов. Совсем я здесь застоялся. Да и полгода почти уже прошло. Пора всплывать.

— Тогда жду. Как меня найти, знаешь.

— По первому варианту?

— Да.

— До встречи, — сказал по инерции Сека, но трубка уже отвечала короткими гудками.

Игорь немного ее подержал, легко покачивая, а потом с размаху опустил на рычаги. Телефон утробно лязгнул. «Пришел момент действовать. Наконец‑то!» — Накинув халат, он сел в кресло и закурил. Перебрав все ему известное по теме, предлагаемой Фролом, ехать, решил незамедлительно. Тема была жирная и главное — интересная. Банальные грабежи приелись. Решительно затушил окурок, собрал Викины вещи и, взяв ее под локоть, потащил к входной двери, приговаривая на ходу:

— А есть еще такой стих у нашего любимого Иосифа Бродского. Ты должна его знать.

Этот ливень переждать с тобой, гетера,

я согласен, но давай‑ка без торговли:

брать сестерций с покрывающего тела

все равно, что дранку требовать у кровли.

Оставив нагую, ничего не соображающую девицу на лестничной площадке, швырнул ей под ноги одежду, захлопнул дверь и потер руки:

— Вперед! Пора! Где наша дорожная сумка?

Свят